Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30.12.2004 N 86 "О правовом положении конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, заявивших свои требования после закрытия реестра требований кредиторов"

ПРЕЗИДИУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

от 30 декабря 2004 г. N 86

О ПРАВОВОМ ПОЛОЖЕНИИ КОНКУРСНЫХ КРЕДИТОРОВ

И УПОЛНОМОЧЕННЫХ ОРГАНОВ, ЗАЯВИВШИХ СВОИ ТРЕБОВАНИЯ

ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ РЕЕСТРА ТРЕБОВАНИЙ КРЕДИТОРОВ

В связи с вопросами, возникающими при применении Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рекомендует арбитражным судам руководствоваться следующим.

Согласно пункту 1 статьи 142 Закона о банкротстве реестр требований кредиторов подлежит закрытию по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства. Реестр требований кредиторов закрывается в силу закона при наступлении указанных в нем обстоятельств.

При рассмотрении арбитражным судом заявления конкурсного кредитора или уполномоченного органа, заявивших требование после закрытия реестра требований кредиторов, о неправомочности собрания кредиторов и признании решения этого собрания недействительным, а также в других случаях следует учитывать, что согласно пункту 4 статьи 12 Закона о банкротстве собрание кредиторов правомочно в случае, если на нем присутствовали конкурсные кредиторы и уполномоченные органы, включенные в реестр требований кредиторов и обладающие более чем половиной голосов от общего числа голосов конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, включенных в реестр требований кредиторов. При этом конкурсный кредитор, уполномоченный орган обладают на собрании кредиторов числом голосов, пропорциональным размеру их требований к общей сумме требований по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, включенных в реестр требований кредиторов на дату проведения собрания кредиторов в соответствии с Законом о банкротстве (пункт 3 статьи 12 Закона о банкротстве).

Кроме того, требования конкурсных кредиторов и (или) уполномоченных органов, заявленные после закрытия реестра требований кредиторов, удовлетворяются за счет оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, имущества должника (пункт 4 статьи 142 Закона о банкротстве).

Исходя из смысла указанных статей Закона о банкротстве, конкурсные кредиторы или уполномоченные органы, заявившие свои требования после закрытия реестра требований кредиторов, не вправе голосовать на собрании кредиторов.

Вместе с тем по смыслу статьи 12 Закона о банкротстве в том случае, если требования заявлены всеми конкурсными кредиторами и уполномоченными органами после закрытия реестра требований кредиторов, указанные лица могут принимать решения, относящиеся к компетенции собрания кредиторов.

Председатель

Высшего Арбитражного Суда

Российской Федерации

В.Ф.ЯКОВЛЕВ

Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30.12.2004 N 88 "О некоторых вопросах, связанных с утверждением и отстранением арбитражных управляющих"

ПРЕЗИДИУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

от 30 декабря 2004 г. N 88

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ, СВЯЗАННЫХ

С УТВЕРЖДЕНИЕМ И ОТСТРАНЕНИЕМ АРБИТРАЖНЫХ УПРАВЛЯЮЩИХ

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рекомендует арбитражным судам при применении Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) руководствоваться следующим.

1. К арбитражным управляющим, утвержденным арбитражными судами с 3 декабря 2002 года по 3 декабря 2003 года для проведения процедур банкротства, применяются правила Закона о банкротстве по вопросам отстранения арбитражных управляющих, действовавшие на момент их утверждения. Исходя из изложенного отстранение указанных арбитражных управляющих по причине несоответствия их после 3 декабря 2003 года требованиям, установленным абзацами пятым, шестым и восьмым пункта 1 статьи 20 Закона о банкротстве, не допускается.

2. Общим основанием для отстранения арбитражных управляющих является неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей, возложенных на арбитражного управляющего в соответствии с Законом о банкротстве, а также правил профессиональной деятельности арбитражного управляющего, установленных Правительством Российской Федерации (пункт 1 статьи 25 Закона о банкротстве).

При этом следует учитывать, что в силу пункта 3 статьи 65, пункта 1 статьи 98, пункта 1 статьи 145 Закона о банкротстве арбитражный управляющий подлежит отстранению судом в случае выявления обстоятельств, препятствовавших утверждению лица управляющим (статья 20, пункт 1 статьи 23 Закона о банкротстве), а также если такие обстоятельства возникли после утверждения лица управляющим.

3. Если арбитражный управляющий исключен из членов саморегулируемой организации арбитражных управляющих на основании пункта 2 статьи 25 Закона о банкротстве, эта организация вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об отстранении данного управляющего.

Дела, связанные с оспариванием арбитражным управляющим решения саморегулируемой организации арбитражных управляющих, подведомственны арбитражным судам. При наличии такого дела суд может приостановить производство, возбужденное по заявлению организации, до рассмотрения дела по заявлению арбитражного управляющего в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 143 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

4. До тех пор, пока саморегулируемая организация арбитражных управляющих, в том числе объявившая на основании пункта 6 статьи 21 Закона о банкротстве о возникшем несоответствии этой организации требованиям пункта 2 указанной статьи, числится в реестре саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, ее члены могут утверждаться для проведения процедур банкротства.

Председатель

Высшего Арбитражного Суда

Российской Федерации

В.Ф.ЯКОВЛЕВ

Обзор судебной практики ВС РФ за третий квартал 2004 г.

"У Т В Е Р Ж Д Е Н"

постановлением Президиума
Верховного Суда Российской
Федерации от 8 декабря 2004 г.

О Б З О Р
судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за третий квартал 2004 года

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Вопросы квалификации

Лицо, привлеченное иными лицами к участию в банде и совершаемых ею нападениях, необоснованно осуждено как организатор банды.

Установлено, что после того как члены организованной преступной группы Нефедов и Забродин были задержаны работниками милиции, Малюченко, Панин, Антонов и Голендеев решили организовать устойчивую вооруженную группу (банду) в целях нападения на граждан.

Глазецкий также был привлечен к участию в банде для совершения планируемых разбойных нападений на граждан и хранил у себя дома одноствольное охотничье ружье, из которого изготовил обрез.

По приговору суда Глазецкий осужден по ч.3 ст.146 УК РСФСР ч.ч. 1 и 2 ст.209 и ч.2 ст.167 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила приговор, исключила осуждение его по ч.2 ст.209 УК РФ.

В надзорной жалобе осужденный Глазецкий поставил вопрос о переквалификации его действий с ч.1 ст.209 УК РФ на ч.2 ст.209 УК РФ, поскольку он не являлся ни организатором, ни руководителем банды, а был лишь вовлечен в банду и являлся ее участником.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил надзорную жалобу по следующим основаниям.

Суд при квалификации действий Глазецкого по ч.1 ст.209 УК РФ сослался на то, что он состоял в устойчивой вооруженной группе (банде) совместно с другими осужденными по данному делу, принял активное участие в организации вооруженной банды, изготовив обрез из гладкоствольного охотничьего ружья.
По смыслу уголовного закона под организацией банды понимаются любые действия, результатом которых стало создание устойчивой вооруженной группы в целях совершения нападений на граждан либо предприятия, учреждения, организации. Они могут выражаться в сговоре, подыскании соучастников, приобретении оружия, разработке планов и распределении ролей между членами банды.

Ни одно из указанных действий в вину Глазецкому не вменялось.

Кроме того, суд в приговоре признал, что Малюченко, Панин, Антонов и Голендеев не прекратили свою преступную деятельность и после того, как работниками милиции были задержаны Нефедов и Забродин. Они решили организовать банду в целях нападения на граждан, и для участия в банде и в совершении планируемых разбойных нападений был вовлечен Глазецкий, который из хранившегося у него дома охотничьего ружья изготовил обрез.

Следовательно, никаких действий, результатом которых стало создание банды, Глазецкий не совершал, а был привлечен иными лицами к участию в банде и совершаемых ею нападениях. Эти действия подпадают под признаки преступления, предусмотренного ч.2 ст.209 УК РФ.

При таких обстоятельствах действия Глазецкого переквалифицированы с ч.1 ст.209 УК РФ на ч.2 ст.209 УК РФ.

Постановление Президиума Верховного
Суда РФ № 397П04 по делу Глазецкого

2. Уголовная ответственность за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них.

Смирнов признан виновным в совершении разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору с Трояновым с целью завладения чужим имуществом в крупном размере, с проникновением в помещение.

Как следует из приговора, преступление ими совершено при следующих обстоятельствах.

Смирнов занимался частной зубопротезной практикой и по роду работы познакомился с Б., который работал литейщиком. Не расплатившись за один из заказов, Смирнов имел долг перед Б. Встретив своего знакомого Троянова он сообщил ему, что у литейщика в мастерской имеется в сейфе крупная сумма денег и предложил завладеть ими. В процессе подготовки к преступлению Смирнов сообщил о графике работы литейщика, описал обстановку в мастерской.

Смирнов договорился с Трояновым о совершении разбойного нападения на потерпевшего с распределением ролей. Согласно договоренности Троянов должен был оглушить потерпевшего, чтобы тот потерял сознание, и забрать деньги, а Смирнов - наблюдать за окружающей обстановкой и обеспечивать безопасность, стоя у дверей мастерской.

Троянов, не ставя в известность Смирнова, взял с собой пистолет "Браунинг". Во время нападения Троянов выстрелил не менее трех раз из пистолета в потерпевшего. Но поскольку после произведенных выстрелов потерпевший продолжал оказывать сопротивление и попытался задержать Троянова, тот убежал и вместе со Смирновым скрылся с места преступления.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Смирнова по п. "б" ч.3 ст.162 УК РФ.

Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения.

В надзорной жалобе адвокат осужденного Смирнова поставил вопрос об изменении судебных решений в отношении Смирнова и переквалификации его действий с п. "б" ч.3 ст.162 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.3 ст.33, п. "в" ч.2 ст.161 УК РФ, поскольку разбойное нападение совершил лишь один Троянов, а Смирнов явился соучастником покушения на грабеж.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации оставил приговор без изменения, а надзорную жалобу адвоката - без удовлетворения по следующим основаниям.

По смыслу уголовного закона (ст.35 УК РФ) уголовная ответственность за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них.

Если другой участник в соответствии с распределением ролей совершал согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в помещение, но по заранее состоявшейся договоренности подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершенного преступления), содеянное им является соисполнительством и в силу части 2 ст.34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст.33 УК РФ.

Таким образом, заранее согласованные с Трояновым действия Смирнова, направленные на совершение разбоя, связанные с оказанием помощи непосредственному исполнителю разбоя, правильно расценены судом как соисполнительство разбойному нападению.

О применении к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья, осужденные договорились заранее, решив его оглушить, чтобы он потерял сознание.

Поскольку разбой относится к формальному виду преступлений и считается оконченным с момента нападения, действия Смирнова обоснованно квалифицированы без ссылки на ст.30 УК РФ.

В связи с этим нельзя признать обоснованными доводы жалобы адвоката о квалификации действий Смирнова по ч.3 ст.30, ч.5 ст.33 и п. "в" ч.2 ст.161 УК РФ как пособничество в покушении на грабеж с незаконным проникновением в помещение.

Постановление Президиума Верховного
Суда РФ № 389П04 по делу Смирнова

3. Действия виновного переквалифицированы с разбоя на грабеж, поскольку судом установлено, что насилия, опасного для жизни, он к потерпевшему не применял.

Сабиров и Алексеенков с целью хищения чужого имущества проникли в дом потерпевшего С.

Вернувшийся домой С. стал препятствовать действиям Сабирова и Алексеенкова. С целью удержания похищенного Алексеенков нанес потерпевшему удары кулаками и ножом в различные части тела. От полученных ранений потерпевший скончался на месте. Сабиров и Алексеенков, забрав похищенное, скрылись.

Действия Сабирова квалифицированы судом первой инстанции по п. "з" ч.3 ст.162 УК РФ.

Суд кассационной инстанции изменил приговор в отношении Сабирова, переквалифицировал его действия на п. "в" ч.3 ст.162 УК РФ.

В надзорной жалобе осужденный Сабиров просил переквалифицировать его действия на ч.3 ст.30, п.п. "а", "в" ч.2 ст.158 УК РФ, утверждая, что не применял насилия к потерпевшему, когда тот пытался помешать ему и Алексеенкову похитить телевизор. В действиях Алексеенкова имел место эксцесс исполнителя.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил судебные решения по следующим основаниям.

Признавая вину Сабирова доказанной и квалифицируя его действия по п. "в" ч.3 ст.162 УК РФ, суд указал в приговоре, что пришел к выводу о том, что умыслом осужденных охватывались действия как по завладению чужим имуществом, так и по применению к потерпевшему опасного для жизни насилия.

Между тем вердиктом коллегии присяжных заседателей признано установленным, что все действия, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, совершил один Алексеенков. Сабиров же непосредственно насилия, повлекшего тяжкий вред здоровью, к потерпевшему не применял, а, реализуя предварительный сговор на кражу после возвращения потерпевшего, вместе с Алексеенковым участвовал в грабеже.

При этом конкретно действия Сабирова выразились в том, что он разбил стекло в окне, проник в дом, нашел телевизор, пульт управления, завернул телевизор в простыню и, после того как в его присутствии потерпевшему Алексеенковым были причинены телесные повреждения, унес телевизор из дома.

Поэтому действия Сабирова переквалифицированы с п. "в" ч.3 ст.162 УК РФ на п. "в" ч.2 ст.161 УК РФ (в редакции Закона от 8 декабря 2003 г.).

Кроме того, из приговора исключено указание о взыскании с Сабирова в пользу потерпевшей 10 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда, поскольку установлено, что насилия к потерпевшему, в том числе опасного для его жизни и здоровья, Сабиров не применял и совершение разбойного нападения его умыслом не охватывалось.

Постановление Президиума Верховного
Суда РФ № 458П04 по делу Сабирова

4. Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них, и независимо от того, что некоторые из участников преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости.

Установлено, что убийство Прокопьевым потерпевшего совершено совместно с Богомоловым. При этом Прокопьев удерживал потерпевшего за руки, а Богомолов по предложению последнего наносил потерпевшему удары ножом.

Действия Прокопьева квалифицированы судом по п. "ж" ч.2 ст.105 УК РФ как убийство, совершенное группой лиц.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ указал на необходимость переквалификации действий Прокопьева с п. "ж" ч.2 ст.105 УК РФ на ч.1 ст.105 УК РФ, мотивируя свое решение тем, что органы следствия и суд, квалифицируя действия осужденного как совершение убийства группой лиц, не учли, что преступление Прокопьев совершил совместно с лицом, которое признано невменяемым в отношении к инкриминированному ему деянию.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации оставил надзорное представление без удовлетворения по следующим основаниям.

По смыслу закона (ст.35 УК РФ) убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них.

Доводы же изложенные в надзорном представлении, о том, что согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Богомолов признан в отношении инкриминированного ему деяния невменяемым и освобожден от уголовной ответственности за совершенное им в состоянии невменяемости общественно опасное деяние и к нему применены принудительные меры медицинского характера, в связи с чем действия Прокопьева не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц и подлежат переквалификации на ч.1 ст.105 УК РФ, не основаны на законе.

При изложенных обстоятельствах действия Прокопьева квалифицированы правильно.

Постановление Президиума Верховного
Суда РФ № 604П04пр по делу Прокопьева

5. Действия осужденных, которые удерживали потерпевших, ранее похищенных другими лицами, переквалифицированы с п.п. "а", "ж" ч.2 ст.126 УК РФ на п.п. "а", "ж" ч.2 ст.127 УК РФ.

Материалами дела установлено, что Труняков Б. и Кудинов, предполагая, что С. и К. причастны к похищению автомобиля Трунякова Б., избили их, поместили в багажник автомобиля и увезли из кафе в дом Трунякова Б.

В доме поместили потерпевших в подвальное помещение, и Труняков Б. сообщил своему сыну Трунякову Е. и сторожу Етчину о цели и причине нахождения С. и К. в его доме.

Впоследствии Етчин вместе с Труняковым Б. принимал участие в избиении потерпевших, в результате чего от полученных телесных повреждений С. скончался. По указанию Трунякова Б., Труняков Е. и Етчин погрузили труп потерпевшего С. в багажник автомашины и посадили в автомашину потерпевшего К.

В пути следования Труняков Б. вывел потерпевшего К. из автомашины и выстрелил ему в грудь и голову. После этого осужденные спрятали трупы потерпевших.

Судом действия Трунякова Е. квалифицированы по п.п. "а", "ж" ч.2 ст.126 УК РФ, а Етчина - по п. "в" ч.3 ст.126 и ч.4 ст.111 УК РФ.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос о переквалификации действий Трунякова Е. и Етчина на ст.127 УК РФ как незаконное лишение свободы, поскольку они не принимали участия в похищении потерпевших.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил надзорное представление частично по следующим основаниям.

Признано, что действия осужденных квалифицированы как похищение человека, совершенное группой лиц по предварительному сговору в отношении двух лиц, необоснованно, поскольку они не принимали непосредственного участия в захвате потерпевших в кафе и перемещении их в дом Трунякова Б. и о совершении преступления узнали после того, как потерпевшие были привезены в дом.

Таким образом, Труняков Е. и Етчин в сговоре на похищение С. и К. не состояли и участия в их похищении не принимали, а потому не могут нести ответственность за похищение потерпевших.
В связи с этим действия Трунякова Е. и Етчина переквалифицированы с п.п. "а", "ж" ч.2 ст.126 УК РФ на п.п. "а", "ж" ч.2 ст.127 УК РФ, предусматривающую ответственность за незаконное лишение человека свободы, не связанное с его похищением, совершенное группой лиц, по предварительному сговору в отношении двух лиц.

С доводами представления о необходимости переквалификации действий Етчина на ч.3 ст.127 УК РФ нельзя согласиться, так как Етчин обоснованно осужден по ч.1 ст.111 УК РФ за причинение тяжкого вреда здоровью С., повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, и смерть потерпевшего наступила от действий Етчина, а не от каких-либо других действий осужденного, связанных с незаконным лишением свободы потерпевшего С.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ
№ 533П04пр по делу Трунякова и Етчина

6. Приобретение обреза, который изготовлен из гладкоствольного охотничьего ружья, чем утрачены его первоначальные свойства и особенности ношения и хранения, образует состав преступления, предусмотренный ч.1 ст.222 УК РФ.

Постановление Президиума Верховного
Суда РФ № 280П04 по делу Смыкова

7. Начальник медицинского пункта - врач воинской части признан должностным лицом, несущим уголовную ответственность за получение взятки и превышение должностных полномочий.

Петров, являясь начальником медицинского пункта - врачом воинской части, в течение 2002 года, используя свое служебное положение, из корыстной заинтересованности неоднократно лично и через посредников получал взятки за совершение незаконных действий в пользу военнослужащих по призыву. В частности, Петров получил от рядового Г. 500 долларов США, от рядового Ч. и его отца - 25 тыс. руб., от матери рядового М. - 15 тыс. руб., от отца рядового Б. - 1 тыс. долларов США за создание видимости их болезненного состояния и предоставление им фиктивных свидетельств о болезни, на основании которых они признаны негодными к военной службе и уволены из Вооруженных Сил Российской Федерации.

Указанные действия Петрова явно выходили за пределы его полномочий и повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства. кроме того, своими действиями Петров способствовал рядовому Ч. в его уклонении от исполнения обязанностей военной службы.

Защитник осужденного в кассационной жалобе утверждал, что в силу занимаемой должности Петров не имел права увольнять с военной службы военнослужащих и это обстоятельство свидетельствует об отсутствии в его действиях признаков составов преступлений, предусмотренных ст.ст.286 и 290 УК РФ. Необоснованно, по мнению защитника, и обвинение Петрова в организации и пособничестве военнослужащим в уклонении от исполнения обязанностей военной службы, поскольку в приговорах, по которым осуждены Ч. и Г., фамилия Петрова не упоминается.

Военная коллегия нашла, что Петров обоснованно осужден Московским окружным военным судом за получение взятки за незаконные действия, организацию и пособничество военнослужащим в уклонении от исполнения обязанностей военной службы и за действия, явно выходящие за пределы его полномочий, повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.

Судом достоверно установлено, что досрочное увольнение военнослужащих по призыву рядовых Г., Ч., Б. и М. произошло в результате незаконных действий должностного лица - начальника медицинского пункта воинской части капитана Петрова, предоставившего оформленные в отношении каждого из указанных лиц заведомо фиктивные свидетельства о болезни с заключением военно-врачебной комиссии об их ограниченной годности к военной службе. Совершение этих действий стало возможным лишь в силу занимаемой им должности и его функциональных обязанностей, которые позволили обеспечить своими действиями условия, необходимые для незаконного освобождения от службы данных военнослужащих.

При этом Петров, являясь должностным лицом, совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий, повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, поэтому содеянное им суд обоснованно квалифицировал по ст.ст.286 и 290 УК РФ.

Вопреки доводам защитника на законность и обоснованность приговора не влияет то обстоятельство, что Петров не принимал непосредственного участия в подготовке и подписании приказов о досрочном увольнении указанных выше военнослужащих с военной службы, поскольку эти действия не входят и не могли входить в круг его должностных обязанностей.

Постановленные Московским гарнизонным военным судом в отношении Ч. и Г. приговоры не свидетельствуют об отсутствии в действиях Петрова составов преступлений, предусмотренных ч.3 ст.33 и ч.2 ст.339 УК РФ, а также ч.5 ст.33 и ч.2 ст.339 УК РФ а, наоборот, в соответствии со ст.90 УПК РФ имеют для настоящего дела преюдициальное значение.

Определение № 1-03/04 по делу Петрова

8. Любое болезненное состояние психики, в силу которого лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, исключает уголовную ответственность такого лица.

Установлено, что Кривошеева совершила убийство своей дочери 1997 года рождения, находившейся в силу малолетнего возраста в беспомощном состоянии.

Постановлением судьи областного суда Кривошеева освобождена от уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, предусмотренного п. "в" ч.2 ст.105 УК РФ.

К ней применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа.

В кассационной жалобе потерпевший Б. просил постановление судьи отменить, заявив, что Кривошеева не является психически больным человеком и убийство дочери совершила сознательно. По результатам психолого-психиатрической экспертизы не установлено конкретное заболевание, позволяющее судить о вменяемости Кривошеевой, поэтому необходимо назначить повторную психолого-психиатрическую экспертизу.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила постановление судьи без изменения по следующим основаниям.

Суд тщательно исследовал вопрос о психическом состоянии Кривошеевой.

Согласно выводам комплексной психолого-психиатрической экспертизы, сделанным на основе стационарного обследования Кривошеевой в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, она страдает органическим расстройством личности смешанного типа, степень выраженности которого лишала ее способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Из указанного состояния Кривошеева не вышла до окончания ее обследования, в связи с чем не может и в настоящее время осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Она признана нуждающейся в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа.

Экспертиза проведена комиссией высококвалифицированных специалистов, все выводы экспертов мотивированы. Оснований сомневаться в компетентности экспертов и объективности выводов суда не имел.

Принимая во внимание заключение экспертов о том. что Кривошеева не осознавала фактический характер и общественную опасность своих действий и не могла руководить ими в момент совершения запрещенного уголовным законом деяния в силу имеющегося у нее органического расстройства личности, суд обоснованно признал ее невменяемой и освободил от уголовной ответственности.

По смыслу ст.21 УК РФ любое болезненное состояние психики, в силу которого лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, исключает уголовную ответственность такого лица.

Определение № 38-О04-1 по делу Кривошеевой

9. Истечение сроков давности влечет освобождение от уголовной ответственности, а не от назначенного наказания.

Суд первой инстанции признал Коськина виновным по ст.207 и ст.17, ч.1 ст.171 УК РСФСР и назначил ему наказание. В связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности Коськин освобожден от отбывания наказания.

Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения.

Суд надзорной инстанции приговор в части осуждения Коськина по ст.207 и ст.17, ч.1 ст.171 УК РСФСР отменил по следующим основаниям.

В соответствии со ст.78 УК РФ, имеющей согласно ст.10 УК РФ обратную силу, сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. Истечение сроков давности влечет освобождение от уголовной ответственности.

Таким образом, суд необоснованно назначил Коськину наказание и освободил от отбывания наказания, в то время как осужденный подлежал освобождению от уголовной ответственности с прекращением производства по делу в этой части за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности вследствие приоритета норм материального закона над процессуальным.

Производство по делу прекращено в связи с освобождением Коськина от уголовной ответственности в соответствии со ст.78 УК РФ.

Постановление Президиума Верховного
Суда РФ № 313П04 по делу Коськина

Назначение наказания

10. Условное осуждение не учитывается при признании рецидива преступлений, если оно не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы.

Сельчиков и Мясников, осужденные к лишению свободы условно, в период испытательного срока совершили преступление, предусмотренное п.п. "б,ж" ч.2 ст.105 УК РФ.

Постановляя приговор, Балтийский флотский военный суд учел как отягчающее наказание обстоятельство рецидив преступлений.

Исключая из судебных решений это отягчающее обстоятельство, Военная коллегия исходила из п. "в" ч.4 ст.18 УК РФ (в редакции Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ), согласно которому при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо (в данном случае Сельчиков и Мясников) не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы.

Определение № 5-02/03
по делу Сельчикова и других

11. В соответствии с положениями п. "и" ч.1 ст.61 УК РФ смягчающим наказание обстоятельством признается активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления.

В протоколе явки Ильюты с повинной, на который суд сослался в приговоре как на достоверное доказательство, содержалась информация, изобличающая организаторов и пособников убийства потерпевшего, раскрывающая способ и мотивы преступления, уточняющая обстоятельства сокрытия следов преступления, которой органы следствия на тот момент не обладали.

В ходе предварительного следствия Ильюта принимал участие в следственном эксперименте, уточняя обстоятельства совершенного преступления, изобличая других соучастников.

В ходе очных ставок Ильюта принимал участие в следственном эксперименте, уточняя обстоятельства совершенного преступления, изобличая других соучастников.

В ходе очных ставок Ильюта изобличал соучастников с причастности к убийству.

По приговору суда Ильюта осужден по п. "в" ч.3 ст.162 и п.п. "ж,з" ч.2 ст.105 УК РФ. На основании ст.69 УК РФ окончательно по совокупности преступлений Ильюте назначено 16 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев надзорную жалобу осужденного Ильюты, изменил состоявшиеся судебные решений и смягчил назначенное ему наказание, указав следующее.

По смыслу уголовного закона активное способствование раскрытию преступления выражается в том, что виновный предоставляет органам следствия информацию, до того им неизвестную (указывает место нахождения орудий преступления, помогает в организации и проведении следственных действий, представляет вещественные доказательства и т.д.).

Само по себе активное способствование раскрытию преступления является достаточным для применения положений п. "и" ч.1 ст.61 УК РФ. Изобличение других соучастников преступления и помощь в розыске имущества, добытого в результате преступления, являются формами способствования виновного раскрытию преступления.

Установленные по делу данные свидетельствовали об активном изобличении Ильютой других соучастников преступления.
Суд же не отразил степень способствования раскрытию преступления, ограничившись выражением "в определенной мере".

При таких обстоятельствах Президиум признал, что имелось смягчающее наказание Ильюты обстоятельство - активное способствование раскрытию преступления, предусмотренное п. "и" ч.1 ст.61 УК РФ, которое следовало учесть при назначении наказания.

С учетом этого обстоятельства, а также престарелого возраста осужденного Ильюты (70 лет), состояния его здоровья (инвалидность I группы), положительных характеристик, отсутствия по делу отягчающих наказание обстоятельств наказание ему смягчено.

Постановление Президиума
Верховного Суда РФ
№ 611П04 по делу Ильюты

12. Согласно ст.62 УК РФ при отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер назначенного наказания лицу, явившемуся с повинной, не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.

Игонькин и Смелов признаны виновными в ряде преступлений, в частности, в разбое, совершенном по предварительному сговору с применением предметов, используемых в качестве оружия, и на основании п.п. "а", "г" ч.2 ст.162 УК РФ каждый из них осужден к 8 годам лишения свободы.

Принимая во внимание, что санкция ч.2 ст.162 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года мягче по сравнению с ранее действовавшей, Военная коллегия в соответствии с ч.1 ст.10 УК РФ переквалифицировала содеянное виновными с п.п. "а", "г" ч.2 ст.162 УК РФ на ч.2 ст.162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года).

Поскольку судом признано, что Игонькин и Смелов явились с повинной и им не вменены отягчающие обстоятельства, а следовательно, согласно ст.62 УК РФ срок наказания не может превышать трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ч.2 ст.162 УК РФ, наказание обоим осужденным по этой статье смягчено.

Определение № 5-5/04
по делу Игонькина и других

Процессуальные вопросы

13. По ходатайству обвиняемого уголовные дела, в материалах которых содержатся сведения, составляющие государственную тайну, рассматриваются судом с участием присяжных заседателей (п.2 ч.2 ст.30 УПК РФ).

По приговору суда с участием присяжных заседателей Хрулев и другие оправданы в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч.3 ст.286, п. "а" ч.2 и п. "в" ч.3 ст.161 УК РФ, за отсутствием события преступления.

Государственный обвинитель в кассационном представлении поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение со стадии предварительного слушания в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

В представлении утверждалось, что следователь в нарушение п.1 ч.5 ст.217 УК РФ разъяснил обвиняемым право о возможности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по кассационному представлению государственного обвинителя, оставила приговор без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения, указав следующее.

В соответствии с п.3 ч.3 ст.31 УПК РФ дело в отношении Хрулева и других подсудно Московскому городскому суду, поскольку в его материалах содержатся сведения, составляющие государственную тайну.

Согласно п.2 ч.2 ст.30 УПК РФ по ходатайству обвиняемого уголовные дела о преступлениях, указанных в ч.3 ст.31 УПК РФ, рассматриваются судом с участием присяжных заседателей.

Таким образом, нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом допущено не было.

Определение № 5-О04-71сп
по делу Хрулева и других

14. В качестве защитников наряду с адвокатом может быть допущен один из близких родственников обвиняемого. Однако вопрос о допуске указанных лиц к участию в деле разрешается судом, в производстве которого находится данное дело.

По приговору суда Липатов, Котин, Ладонкин и другие осуждены по ч.2 ст.209, п. "а" ч.3 ст.162 УК РФ.

После вынесения приговора в адрес председателя суда поступили ходатайства осужденных Липатова, Котина и Ладонкина о допуске в качестве защитников при рассмотрении дела в кассационной инстанции своих матерей, соответственно Липатовой, Котиной и Егоркиной.

Судья, под председательством которого было рассмотрено настоящее уголовное дело, своими постановлениями от 26 января 2004 года эти ходатайства удовлетворил и допустил Липатову, Котину, Егоркину в качестве защитников вышеназванных осужденных при рассмотрении дела в кассационной инстанции - Верховном Суде РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указанные постановления отменила, поскольку по смыслу ст.49 УПК РФ вопрос о допуске защитников разрешает суд, в производстве которого находится дело.

Таким образом, вынося постановления о допуске в качестве защитников матерей осужденных при рассмотрении дела в кассационной инстанции - Верховном Суде Российской Федерации, судья областного суда вышел за пределы своих полномочий.

Определение № 16-О04-17
по делу Липатова и других

15. Кассационное определение отменено ввиду нарушения судьей требований ч.3 ст.356 и ст.375 УПК РФ.

Судом первой инстанции Швейдель осужден по п.п. "а", "ж", "з" ч.2 ст.105, п.п. "б", "в" ч.3 ст.162, ч.1 ст.222 УК РФ.

На данный приговор Швейдель подал кассационную жалобу, назвав ее дополнительной.

Жалоба отвечала требованиям, предъявляемым к ней ст.375 УПК РФ. В частности, она содержала наименование суда кассационной инстанции, данные о лице, ее подавшем, с указанием его процессуального положения, ссылку на приговор, который обжаловался, и суд, его постановивший, доводы осужденного о необходимости отмены приговора, перечисленные в ст.379 УПК РФ, а также подпись Швейделя.

Признав жалобу соответствующей требованиям закона, председательствующий по делу распорядился направить ее в Верховный Суд РФ.

Жалоба приобщена к материалам дела, поступившим в Верховный Суд РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев 19 мая 2003 года дело по кассационным жалобам осужденного и адвоката, приговор изменила, исключила осуждение Швейделя по п. "б" ч.3 ст.162 УК РФ. В остальном приговор оставила без изменения.

Президиум Верховного Суда РФ отменил кассационное определение, указав следующее.

Как усматривается из материалов дела, жалоба осужденного была подана с нарушением 10-дневного срока, установленного ст.356 УПК РФ для обжалования приговора.

Однако несмотря на это, судья со своей резолюцией направил дело в кассационную инстанцию для рассмотрения его по существу, хотя должен был принять решение на основании ст.357 УПК РФ, регламентирующей порядок восстановления срока обжалования.

Что касается названия жалобы (дополнительная), то оно не могло служить препятствием для принятия по ней решения, основанного на требованиях закона.

При таких обстоятельствах суду кассационной инстанции необходимо было рассмотреть вопрос о возвращении дела в краевой суд для принятия решения по жалобе в порядке, установленном ст.357 УПК РФ или ч.3 ст.356 УПК РФ.

Между тем в нарушение указанных требований закона решение по жалобе не принято, что является существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства, ущемляющим право осужденного на справедливое разрешение его дела в суде кассационной инстанции.

Дело передано на новое кассационное рассмотрение.

Постановление Президиума
Верховного Суда РФ
№ 112П04 по делу Швейделя

16. Ходатайство осужденного об отсрочке исполнения приговора в связи с болезнью может быть рассмотрено судом только после проведения медицинского освидетельствования осужденного.

По приговору областного суда Ситников осужден по ч.1 ст.286, п. "в" ч.3 ст.159 УК РФ к 6 годам лишения свободы.

Ситников обратился в суд с ходатайством об отсрочке исполнения приговора, сославшись на наличие болезни, препятствующей отбыванию наказания.

Рассматривая данное ходатайство, суд пришел к выводу, что для его разрешения необходимо установить факт наличия либо отсутствия в настоящее время у Ситникова заболевания. В связи с этим суд назначил Ситникову медицинское освидетельствование по "Правилам медицинского освидетельствования осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью", производство которого поручил медицинской комиссии лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ.

В кассационной жалобе адвокат в интересах осужденного просил отменить это постановление судьи и вынести решение об удовлетворении ходатайства Ситникова о предоставлении отсрочки исполнения приговора в связи с болезнью, считая, что "Правила медицинского освидетельствования осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью" в данном случае не могут применяться, поскольку Ситников ходатайствует не об освобождении от наказания, а об отсрочке исполнения приговора. При этом адвокат считал, что суд был вправе принять решение об отсрочке исполнения приговора на основании медицинских документов о наличии у осужденного заболевания.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ постановление суда оставила без изменения по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, инвалидность 2-й группы была определена Ситникову в связи с заболеванием, в том числе заболеванием "вертеброгенная миелопатия", и установлена на срок до 1 апреля 2004 года, но Ситников очередное освидетельствование в установленный срок не прошел.

Учитывая, что для разрешения ходатайства Ситникова об отсрочке исполнения приговора в связи с болезнью необходимо установить факт наличия либо отсутствия в настоящее время у Ситникова заболевания, а также, что Ситников является осужденным по приговору областного суда, который вступил в законную силу, суд обоснованно назначил осужденному медицинское освидетельствование, производство которого поручил медицинской комиссии лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции РФ.

Определение № 48-О04-43
по делу Ситникова


17. По смыслу ч.2 ст.255 УПК РФ в случае обжалования приговора период после вынесения приговора до рассмотрения дела в кассационном порядке не входит в шестимесячный срок содержания подсудимого под стражей.

Согласно обвинительному заключению, Жигунов во время выполнения служебного задания в составе разведгруппы 1 октября 2001 года в Ножай-Юртовском районе Чеченской Республики под воздействием воспоминаний об убийстве друга и о виденных им зверствах боевиков расстрелял из автомата задержанных группой О. и Б.

Органами предварительного следствия Жигунову избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Уголовное дело с обвинительным заключением поступило в Северо-Кавказский окружной военный суд 16 августа 2002 года, и 20 сентября того же года в отношении Жигунова вынесен обвинительный приговор, то есть в период нахождения дела в суде до постановления приговора он содержался под стражей один месяц и четыре дня.

24 июня 2003 года военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации приговор был отменен в кассационном порядке с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд, при этом мера пресечения оставлена без изменения.

В ходе судебного разбирательства 25 сентября и 16 декабря 2003 года мера пресечения "заключение под стражу" также оставлена без изменения.

В кассационной жалобе Жигунов заявил, что считает незаконным содержание его под стражей, поскольку с момента поступления уголовного дела в суд истекло 17 месяцев, однако вопрос о продлении срока содержания его под стражей по истечении шести месяцев не рассматривался и названный срок не продлевался.

В судебных решениях от 25 сентября и 16 декабря 2003 года указано лишь об отказе в удовлетворении ходатайств об освобождении его из-под стражи без определения конкретного срока содержания под стражей и без приведения оснований, подтверждающих необходимость его изоляции от общества.

Военная коллегия нашла, что вывод суда о законности и обоснованности содержания Жигунова под стражей в качестве меры пресечения вопреки его доводам не противоречит требованиям закона, поскольку он вытекает из обвинения в совершении особо тяжкого преступления, его последствий и других обстоятельств, исследованных и оцененных в постановлении судом первой инстанции.

Как видно из протоколов судебных заседаний и судебных решений, суд в ходе разбирательства уголовного дела неоднократно рассматривал ходатайства об изменении в отношении Жигунова меры пресечения и правомерно не усмотрел оснований для их удовлетворения.

Ссылку Жигунова на то, что он незаконно содержался под стражей семнадцать месяцев после поступления дела в суд, также нельзя признать состоятельной, так как по смыслу ч.2 ст.255 УПК РФ в случае обжалования приговора период после вынесения приговора до рассмотрения дела в кассационном порядке в шестимесячный срок содержания подсудимого под стражей не входит.

После отмены приговора судом кассационной инстанции 26 июня 2003 года окружной военный суд дважды рассматривал вопрос о законности содержания Жигунова под стражей, и оба раза мера пресечения была оставлена без изменения.

То, что в судебных решениях не указан конкретный предельный срок содержания его под стражей после вынесения названных решений, нельзя признать существенным нарушением уголовно-процессуального закона и прав подсудимого, влекущим безусловное освобождение Жигунова из-под стражи.

Определение № 5-30/03
по делу Жигунова

Утвержден постановлением
Президиума Верховного Су-
да Российской Федерации
15 декабря 2004 года

Вопрос.

В соответствии с частью 2 статьи 10 УК РФ, если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.

Вправе ли суд, рассматривающий вопросы, связанные с исполнением приговора в порядке, предусмотренном п.13 ст.397 УПК РФ, смягчить наказание осужденному ниже верхнего предела санкции соответствующей статьи УК РФ, имеющей обратную силу?


Ответ.

В соответствии со ст.10 УК РФ и ст.3 Федерального закона "О введении в действие Уголовного кодекса РФ" (№ 64-ФЗ от 13 июня 1996 года), вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, мера наказания лицам, осужденным по ранее действующему уголовному закону и не отбывшим наказание, подлежит сокращению до верхнего предела санкции соответствующей статьи УК РФ с учетом положений статей 62, 65, 66 и 88 УК РФ.

Смягчить осужденному назначенное наказание ниже верхнего предела санкции нового уголовного закона может только суд надзорной инстанции, при наличии к тому законных оснований.

По гражданским делам

1. Действия пенсионного органа, исключившего период обучения в учебном заведении из страхового стажа лица, которое приобрело пенсионные права до вступления в силу Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", признаны законными.

Выводы суда первой инстанции, отказавшего истцу в удовлетворении требований о перерасчете ранее назначенной ему пенсии с учетом периода обучения в учебном заведении, признан последующими судебными инстанциями обоснованным по следующим основаниям.

Федеральный закон "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", вступивший в силу с 1 января 2002 года, устанавливает основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на трудовые пенсии.

В соответствии со ст.31 указанного Федерального закона со дня вступления его в силу утрачивают силу Закон Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации" и Федеральный закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", а другие федеральные законы, принятые до дня вступления в силу данного Федерального закона и предусматривающие условия и нормы пенсионного обеспечения, применяются в части, не противоречащей Федеральному закону "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Согласно ст.10 Закона в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации, при условии, что за эти периоды уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации.

Статьей 11 Закона предусмотрены иные периоды, которые засчитываются в страховой стаж. Перечень этих периодов является исчерпывающим. Согласно данной правовой норме период обучения в учебном заведении в этот стаж не засчитывается.

Для тех лиц, которые приобрели пенсионные права до вступления в силу указанного Закона, его ст.30 предусмотрен порядок их оценки путем конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал. При этом в п.4 данной правовой нормы установлено, что в целях оценки пенсионных прав застрахованных лиц под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, учитываемая в календарном порядке, и перечисляются включаемые в нее периоды.

В данный перечень период обучения в учебном заведении не включен.

Таким образом, правовая норма, содержащаяся в п.4 ст.30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", при оценке пенсионных прав застрахованных лиц путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал не позволяет учитывать в общем трудовом стаже некоторые периоды общественно полезной деятельности, включавшиеся в него ранее действовавшим законодательством.

Согласно п.6 ст.30 вышеназванного Закона для лиц, которым по состоянию на 31 декабря 2001 года установлена трудовая пенсия по старости, трудовая пенсия по инвалидности, трудовая пенсия по случаю потери кормильца или трудовая пенсия за выслугу лет в соответствии с Законом Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации", по их выбору в качестве расчетного размера трудовой пенсии принимается сумма одной установленной им пенсии с учетом повышений и компенсационной выплаты в связи с ростом стоимости жизни в Российской Федерации с применением соответствующего районного коэффициента, за исключением надбавок на уход и на нетрудоспособных иждивенцев.

Следовательно, законодателем закреплена возможность осуществления оценки пенсионных прав не только по варианту, предусмотренному п.2 ст.30 Федерального закона "О трудовых пенсиях" (при котором в общий трудовой стаж не включается период обучения в учебном заведении), но и по варианту, предусмотренному п.6 ст.30 Федерального закона "О трудовых пенсиях", - исходя из расчетного размера пенсии, исчисленного по нормам Закона Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации".

По данному делу установлено, что вариант, предусмотренный п.2 ст.30 Федерального закона "О трудовых пенсиях", является более выгодным для истца, что по существу не отрицалось и самим истцом в судебном заседании.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года № 2-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст.30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" содержащаяся в п.4 ст.30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" норма в той части, в какой она во взаимосвязи с п.2 ст.31 данного Федерального закона при оценке пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал не позволяет учитывать в общем трудовом стаже некоторые периоды общественно полезной деятельности, включавшиеся в него ранее действовавшим законодательством, признана не противоречащей Конституции Российской Федерации.

Определение № 51-В04-4

2. Женщина, оставшаяся после расторжения брака проживать с несовершеннолетним ребенком в общежитии, не может быть выселена без предоставления ей другого жилого помещения.

Организация обратилась в суд с иском к гражданам (ответчикам по делу, которые являлись супругами на момент предоставления комнаты в общежитии) о выселении из общежития.

В обоснование заявленных требований истец указал, что комната в общежитии организации была предоставлена ответчику на период его работы.

4 июня 2002 года ответчик расторг трудовой договор по собственному желанию, однако комнату в общежитии он, его жена и несовершеннолетняя дочь не освободили.

Разрешая спор и отказывая в иске о выселении ответчицы, суд первой инстанции исходил из следующего.

Согласно п.12 ст.108 ЖК РСФСР в случае, указанном в ст.107 ЖК РСФСР, не могут быть выселены без предоставления другого жилого помещения одинокие лица с проживающими вместе с ними несовершеннолетними детьми.

Отказывая в иске о выселении ответчицы с несовершеннолетним ребенком из комнаты общежития без предоставления другого жилого помещения, суд правомерно руководствовался названной нормой и исходил из того, что решением районного суда от 18 июня 2001 года брак между ответчиком и ответчицей расторгнут, ответчик выехал из общежития, а ответчица осталась проживать в нем вместе с несовершеннолетней дочерью 1991 года рождения.

Доводы заявителя (истца по делу) в надзорной жалобе о том, что судами допущено существенное нарушение нормы материального права, выразившееся в неправильном толковании п.12 ст.108 ЖК РСФСР относительно распространения на ответчицу понятия "одинокого лица", необоснованны.

Согласно п.19 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 апреля 1987 года № 2 (с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 30 ноября 1990 года № 14) "О практике применения судами жилищного законодательства" не подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения одинокие лица, как наниматель, так и оставшиеся после его выбытия члены семьи с проживающими вместе с ними несовершеннолетними детьми.

К таким лицам помимо одиноких матерей, не создавших после расторжения брака семьи, могут быть отнесены, в частности, разведенный супруг, оставшийся проживать в помещении после выбытия из него другого супруга, овдовевший супруг, усыновитель, опекун (попечитель).

Как видно из дела, ответчица проживает в общежитии с несовершеннолетней дочерью, является разведенной супругой, в связи с чем суд правомерно отнес ее к одиноким лицам, проживающим с несовершеннолетними детьми, на которых при выселении из общежития распространяется льгота, предусмотренная п.12 ст.108 ЖК РСФСР.

Определение № 19-В04-19

3. Оклады по воинской должности выплачиваются в соответствии с тарифным разрядом по этой должности и не зависят от воинского звания военнослужащего.

Старший мичман Ч. 30 ноября 2001 года был назначен на должность старшего инспектора - ревизора финансовой инспекции, для которой штатом предусмотрено воинское звание "майор". Ч. установили 9-й тарифный разряд, хотя названной должности соответствовал 10-й тарифный разряд, а с 1 июля 2002 года - 18-й тарифный разряд.

Полагая, что ему необходимо выплачивать денежное довольствие в соответствии с тарифным разрядом согласно занимаемой им должности, Ч. обратился в суд с жалобой, в которой просил обязать командира воинской части и его помощника по финансово-экономической работе произвести соответствующий расчет и выплатить ему денежное довольствие в полном объеме.

Решением Гаджиевского гарнизонного военного суда, оставленным без изменения Северным флотским военным судом, в удовлетворении требований Ч. отказано.

Президиум Северного флотского военного суда 20 октября 2003 года частично отменил состоявшиеся по делу судебные постановления в связи с существенным нарушением норм материального права и принял по делу новое решение, которым обязал указанных должностных лиц с 1 июля 2002 года произвести Ч. соответствующий перерасчет денежного довольствия, исходя из месячного оклада согласно занимаемой Ч. должности старшего инспектора-ревизора по 18-му тарифному разряду, применив к сумме задолженности сводный индекс потребительских цен, рассчитанный государственными органами статистики по Мурманской области на день фактической выплаты.

В обоснование принятого решения президиум Северного флотского военного суда указал, что согласно п.1 приказа Министра обороны Российской Федерации от 28 июня 2002 года № 245 военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, с 1 июля 2002 года выплачиваются месячные оклады в соответствии с занимаемыми должностями, размер которых зависит исключительно от тарифного разряда по этой должности и не связан с имеющимся у военнослужащего воинским званием.

Вместе с тем президиум констатировал, что нормы действовавшего ранее Положения о денежном довольствии военнослужащих Советской Армии и Военно-Морского Флота (п.32), введенного в действие приказом Министра обороны СССР от 14 августа 1978 года (с последующими изменениями этого пункта), вошли в противоречие с положениями приказа Министра обороны от 28 июня 2002 года № 245, но лишь с 1 июля 2002 года.

Военная коллегия сочла, что состоявшиеся по делу судебные постановления в части отказа в удовлетворении требований Ч. о выплате ему денежного довольствия по 10-му тарифному разряду подлежат отмене по следующим основаниям.

Согласно ч.1 ст.15 Конституции Российской Федерации Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

Конституция Российской Федерации гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина, в том числе и право на вознаграждение за труд без какой-либо дискриминации.

Частью 2 ст.19 Конституции Российской Федерации запрещены любые формы ограничения прав граждан, в том числе по признакам социальной принадлежности.

Кроме того, п.32 Положения о денежном довольствии военнослужащих Советской Армии и Военно-Морского флота (с последующими изменениями этого пункта) решением Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2001 года признан незаконным и недействующим с момента вступления в силу Федерального закона "О статусе военнослужащих" - с 1 января 1998 года.

Таким образом, указанная норма Положения, носящая дискриминационный характер, не подлежала применению при рассмотрении гражданского дела по жалобе Ч.

Принимая во внимание, что по делу не требовалось собирания и дополнительной проверки доказательств, обстоятельства дела установлены полно и правильно, но судами допущена ошибка в применении норм материального права, Военная коллегия вынесла новое решение об удовлетворении требований Ч.

Определение № 2н-13/04

Процессуальные вопросы

4. Работники по требованиям, вытекающим из трудовых правоотношений, освобождаются от возмещения судебных расходов на проведение экспертизы.

Разрешая дело о взыскании с истца, заявившего требования, вытекающие из трудовых правоотношений, расходы по оплате стоимости экспертизы, суд первой инстанции сослался на ст.88 ГПК РСФРС (ст.96 ГПК РФ).

Суд кассационной инстанции не согласился с таким выводом суда и, отменяя решение в этой части с вынесением нового решения об отказе во взыскании указанных судебных расходов, сослался на то, что ходатайство о назначении экспертизы было заявлено прокурором, поэтому на истца неправомерно возложена обязанность по возмещению данных расходов.

Президиум верховного суда республики, отменяя определение судебной коллегии по гражданским делам в части отказа во взыскании судебных расходов (определенной ему судом части судебных расходов) с истца в пользу организации, проводившей экспертизу, указал на то, что в соответствии со ст.88 ГПК РСФСР (ст.96 ГПК РФ) оплата указанных издержек производится стороной, заявившей о необходимости проведения перечисленных в данной статье действий. В противном случае издержки возлагаются на стороны в равных размерах.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила в указанной части определение суда надзорной инстанции, как постановленное с существенным нарушением норм процессуального права, и оставила в силу определение судебной коллегии по гражданским делам верховного суда республики, указав следующее.

Согласно п.1 ч.1 ст.80 ГПК РСФСР, действовавшего на момент вынесения решения (ст.89 ГПК РФ), от уплаты судебных расходов освобождаются истцы по искам о взыскании заработной платы и другим требованиям, вытекающим из трудовых правоотношений.

В силу ст.86 ГПК РСФСР (ст.94 ГПК РФ) к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, наряду с прочими, суммы, подлежащие выплате экспертам.

Согласно ст.88 ГПК РСФСР (ст.96 ГПК РФ) денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, предварительно вносятся стороной, заявившей соответствующую просьбу. Если указанная просьба заявлена обеими сторонами либо проводится по инициативе суда, то требуемые суммы вносятся сторонами поровну.

Перечисленные в настоящей статье суммы не вносятся стороной, освобожденной от уплаты судебных расходов.

Поэтому истец, как сторона, освобожденная от уплаты судебных расходов, не должен производить оплату расходов, связанных с проведением судебной экспертизы.

Определение № 43-В04-1

5. Дела по спорам о признании недействительными сделок по отчуждению жилых помещений не подпадают под перечень дел, указанных в ч.3 ст.45 ГПК РФ, по которым прокурор вступает в процесс и дает заключение.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации прекратила надзорное производство (возбужденное по представлению прокурора) по делу, переданному для рассмотрения в порядке надзора на основании определения судьи Верховного Суда Российской Федерации, по следующим основаниям.

Пунктом 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 года № 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" обращено внимание судов на то, что прокурор вправе принести представление в суд второй и надзорной инстанции на судебное постановление лишь в случае, если он участвует в деле (ч.2 ст.320, ч.1 ст.331, ст.336, ч.1 ст.371, ч.3 ст.376).

Общие положения об участии прокурора в деле закреплены в ст.45 ГПК РФ, которая определяет возможность обращения прокурора в суд с заявлением в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов других лиц и вступления в процесс для дачи заключения по делам определенных Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации и другими федеральными законами категорий, а о его правах и обязанностях как лица, участвующего в деле, - в ст.35 ГПК РФ.

Правом на подачу указанных представлений в вышестоящие суды обладает прокурор, являющийся лицом, участвующим в деле, с точки зрения положений ст.ст.34,35,45 ГПК РФ, независимо от того, явился ли он в заседание суда первой инстанции.

Как видно из материалов дела, решением районного суда, оставленным без изменения последующими судебными инстанциями, признаны недействительными сделки в отношении конкретного жилого помещения, ответчик выселен из спорной квартиры. Прокурор по данному делу не обращался в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, как это предусмотрено ч.1 ст.45 ГПК РФ.

Поскольку иск по данному делу предъявлен о признании недействительными сделок отчуждения конкретных жилых помещений, а требование о выселении из квартиры носило характер применения последствий признания сделки недействительной (ст.167 ГК РФ), то настоящий спор не соответствует перечню дел, указанных в ч.3 ст.45 ГПК РФ, по которым прокурор вступает в процесс и дает заключение.

Таким образом, представление прокурора по данному делу подано лицом, не имеющим права на обращение в суд надзорной инстанции.

Определение № 5-В03-81

Дела, возникающие из административных
правонарушений

6. Лицо, привлеченное к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения, которое привело к дорожно-транспортному происшествию (ДТП), не вправе обжаловать постановление об административном правонарушении, вынесенное в отношении другого участника ДТП.

Лицо, привлекаемое к административной ответственности, согласно ст.25.1 КоАП РФ наделено правом давать объяснения, представлять доказательства, заявлять ходатайства, участвовать в судебном разбирательстве по делу, пользоваться другими процессуальными правами.

В связи с этим постановление или решение по делу об административном правонарушении выносится только в отношении лица, привлекаемого к административной ответственности.

Как видно из материалов дела, судья районного суда, рассматривая жалобу одного из участников дорожно-транспортного происшествия (ДТП) и прекращая в отношении него дело в связи с отсутствием состава административного правонарушения дал правовую оценку действиям второго участника ДТП и обоснованности назначенного ему наказания.

Поскольку заявитель по делу является лицом, которому в силу ст.ст.25.1-25.5 КоАП РФ не предоставлено право обжаловать постановление об административном правонарушении, вынесенное в отношении другого участника ДТП, то при отсутствии жалобы второго участника ДТП судья не имел правовых оснований разрешать вопрос о правомерности его привлечения к административной ответственности.

Определение № 18-Ад04-2

Производство по делам, возникающим из публичных правоотношений

7. К заявлению о защите избирательных прав, подлежащему рассмотрению судом с участием прокурора, приложения копии заявления для прокурора не требуется.


Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации исключила из определения суда автономного округа, которым заявление о защите избирательных прав граждан оставлено без движения, указание о необходимости приобщения к заявлению его копии для прокурора, указав следующее.

В силу ст.132 ГПК РФ к исковому заявлению прилагаются его копии для ответчиков и третьих лиц, а применительно к данной категории дел - копии заявления для заинтересованных лиц.

Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации прокурор к таковым не отнесен. То обстоятельство, что в соответствии с ч.3 ст.260 ГПК РФ дела о защите избирательных прав граждан рассматриваются с обязательным участием прокурора, не является основанием для приобщения заявителем к поданному им заявлению копии для прокурора.

Прокурор в данном случае в соответствии со ст.45 ГПК РФ вступает в процесс для дачи заключения, а не является заинтересованным лицом, для которого должна быть приобщена копия заявления в соответствии со ст.132.ГПК РФ.

Определение № 61-Г04-7

8. Признание выборов действительными относится к компетенции соответствующей избирательной комиссии.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации изменила решение областного суда, исключив из резолютивной части решения указание о признании повторных выборов по одномандатному избирательному округу в представительный орган власти субъекта Российской Федерации действительными.

В силу ст.261 ГПК РФ суд правомочен признать оспариваемое решение соответствующей избирательной комиссии незаконным, а признание выборов действительными или недействительными относится к компетенции соответствующей избирательной комиссии.

Определение № 93-Г04-1

ПРИМЕЧАНИЕ

1. 28 ноября 2004 года вступил в силу Федеральный закон № 126-фз "О внесении изменений в кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", которым изменена, в том числе редакция ст.18.10 КоАП РФ.

С учетом новой редакции названной статьи не подлежит применению разъяснение, данное в ответе на вопрос, включенный в обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2003 года (вопрос № 38), по поводу субъекта ответственности по ч.2 ст.18.10 КоАП РФ.

2. Определением Кассационной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 16 сентября 2004 года № КАС 04-451 отменено решение Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2004 года № ГКПИ 04-738 в части удовлетворения требований заявителя о признании недействующими пунктов 06.020, 06.020.1, 06.020.2 и 06.020.4 раздела 06 "Прочие работы и услуги" Номенклатуры работ и услуг по оказанию соответствующей медицинской помощи, утвержденной приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 26 июля 2002 года № 238 (в редакции от 22 октября 2003 года) "Об организации лицензирования медицинской деятельности" с вынесением в этой части нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Поскольку положения оспоренного и признанного соответствующим федеральному законодательству правового акта определяют виды судебно-медицинских экспертиз, подлежащих лицензированию, то разъяснение, данное в ответе на вопрос, включенный в обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2002 года (вопрос № 4), по поводу лицензирования судебно-экспертной деятельности подлежит применению с учетом данной правовой позиции.

Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 N 85 <Обзор практики разрешения споров по договору комиссии>

ПРЕЗИДИУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

от 17 ноября 2004 г. N 85

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации обсудил Обзор практики разрешения споров по договору комиссии и в соответствии со статьей 16 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" информирует арбитражные суды о выработанных рекомендациях.

Председатель

Высшего Арбитражного Суда

Российской Федерации

В.Ф.ЯКОВЛЕВ

Приложение

ОБЗОР

ПРАКТИКИ РАЗРЕШЕНИЯ СПОРОВ ПО ДОГОВОРУ КОМИССИИ

1. Правовая природа договора, по которому товар передается на реализацию, определяется судом исходя из толкования условий данного договора и фактических отношений сторон, сложившихся при его заключении и исполнении.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю о взыскании долга по договору реализации товара, заключенному между ними.

Истец полагал, что состоявшаяся сделка является договором купли-продажи, в котором определен срок оплаты. По истечении указанного срока переданный ответчику товар подлежал оплате по согласованной сторонами цене даже в том случае, если товар еще не был реализован. Договорное условие о том, что товар подлежит оплате по мере реализации, но не позднее определенного срока, по мнению истца, служило обоснованием той отсрочки оплаты, которая была предоставлена покупателю.

Ответчик возражал против заявленных требований, полагая, что заключенная сделка отвечает признакам договора комиссии, а не договора купли-продажи, в связи с чем согласно пункту 1 статьи 990 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) обязанность ответчика по оплате принятого на реализацию товара не возникает до момента его фактической реализации. Поскольку ответчик представил доказательства того, что товар реализован лишь частично и в оставшейся части может быть возвращен истцу, он считал требования истца не подлежащими удовлетворению.

Суд удовлетворил иск в полном объеме, указав на следующие обстоятельства. Совокупность условий рассматриваемой сделки свидетельствует о том, что между сторонами заключен договор купли-продажи. При наличии в данном договоре условия об оплате не позднее определенного срока в нем отсутствуют условия, свойственные комиссионным отношениям. Приняв на себя обязанность оплатить товар не позднее определенной даты, ответчик согласился нести риск невозможности дальнейшей продажи товара, что соответствует договорным отношениям купли-продажи.

В другом деле закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с общества с ограниченной ответственностью оплаты за переданный на реализацию товар и процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами в результате просрочки уплаты.

Между истцом и ответчиком заключен договор, в силу которого ответчик обязался по поручению истца за вознаграждение совершить от своего имени за счет последнего сделки по продаже имущества (строительной техники). Истец обратился в суд, поскольку полагал, что ответчик ненадлежащим образом исполнил свои обязательства по договору, в котором предусматривалось, что товар должен быть реализован до истечения согласованного сторонами срока.

Суд установил, что спорный договор по своей правовой природе является договором комиссии. По этой причине определенный сторонами график платежей должен исполняться комиссионером (ответчиком) только при условии реализации оборудования на соответствующую сумму.

Согласно пункту 1 статьи 990 ГК РФ договор комиссии исполняется за счет комитента. В силу статьи 999 ГК РФ в обязанность комиссионера входит передача комитенту всего полученного для последнего по сделке данного вида. Таким образом, при отсутствии соглашения сторон об авансировании комиссионером комитента перечисление первым последнему денежных средств до реализации переданного на комиссию имущества противоречит правовой природе комиссионных отношений, так как свидетельствует об исполнении договора за счет комиссионера, который в этом случае передает не то, что им было получено по сделке.

Как установлено в ходе разбирательства по делу и не оспаривается истцом, ответчик на момент рассмотрения дела не реализовал имущество на сумму, соответствующую размеру истребуемого долга. Поэтому обязанность ответчика перечислять платежи по договору в адрес истца не наступила. Следовательно, судом правомерно признано, что требования о взыскании задолженности, пеней и процентов заявлены безосновательно. По самостоятельному иску комитента суд может обязать комиссионера возместить убытки, если будет установлено, что обязательства исполнялись комиссионером ненадлежащим образом.

2. У контрагента в сделке, заключенной с ним комиссионером по поручению комитента, не возникает права требования по отношению к комитенту, за исключением случаев, когда обязанности комиссионера перешли к комитенту путем соглашения о переводе долга или на основании закона.

Закрытое акционерное общество (продавец) обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю (первому ответчику) и обществу с ограниченной ответственностью (второму ответчику) о взыскании солидарно задолженности за поставленный товар.

Исковые требования к первому ответчику основаны на заключенной между ним и истцом сделке купли-продажи. Требование ко второму ответчику выдвигалось ввиду заключенного между ответчиками договора комиссии, в котором комитент (второй ответчик) обязан на основании абзаца четвертого статьи 1000 ГК РФ освободить комиссионера (первого ответчика) от обязательств по оплате товара, принятых первым ответчиком по сделке купли-продажи с истцом.

Суд удовлетворил иск к первому ответчику и отказал в иске ко второму ответчику, указав, что правило абзаца четвертого статьи 1000 ГК РФ регулирует внутренние отношения между комитентом и комиссионером и устанавливает обязанность комитента, которая может быть исполнена разными способами, в том числе путем перевода на комитента долга комиссионера перед истцом или непосредственного погашения комитентом этого долга.

Поскольку комиссионер заключает сделку от своего имени, права и обязанности по этой сделке возникают у него во всех без исключения случаях (абзац второй пункта 1 статьи 990 ГК РФ). Эти права и обязанности могут перейти к комитенту на основании части 2 статьи 1002 ГК РФ в случае банкротства комиссионера. В настоящем деле такого основания для перехода обязанностей первого ответчика ко второму не имелось.

3. Право требования уплаты комиссионного вознаграждения не зависит от исполнения сделки, заключенной между комиссионером и третьим лицом, если иное не вытекает из существа обязательства или соглашения сторон.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании комиссионного вознаграждения.

Между предпринимателем и обществом заключен договор комиссии, согласно которому комиссионер (истец по делу) обязывался совершить сделки продажи имущества, принадлежащего комитенту (ответчику). Истец исполнил данное ему поручение, заключил сделку с покупателем и в соответствии с комиссионным поручением первым исполнил свои обязанности продавца по отношению к покупателю посредством передачи проданного товара. В нарушение условий заключенного договора купли-продажи покупатель допустил просрочку оплаты товара. По заключении указанной сделки комиссионер направил комитенту отчет с приложением оправдательных документов и потребовал уплатить ему комиссионное вознаграждение, а получив отказ, обратился в суд.

Суд первой инстанции отказал предпринимателю в иске, посчитав, что право на комиссионное вознаграждение возникает лишь при исполнении третьим лицом той сделки, которая была с ним заключена комиссионером. Суд истолковал положение пункта 2 статьи 991 ГК РФ в совокупности с правилами статьи 999 ГК РФ, полагая, что наличие обязанности комиссионера передать комитенту все полученное по сделке с третьим лицом свидетельствует о том, что до исполнения сделки третьим лицом договор комиссии не признается исполненным. Несмотря на то что названный договор не исполнен по причинам, не зависящим от комитента, право на вознаграждение у комиссионера не возникло.

Суд апелляционной инстанции отменил решение и удовлетворил иск в полном объеме, указав, что в силу пункта 1 статьи 990 ГК РФ основной обязанностью комиссионера, с исполнением которой связано возникновение права комиссионера на вознаграждение, является обязанность совершить сделку, а принятие исполнения по этой сделке может входить или не входить в предмет комиссионного поручения в зависимости от соглашения между комиссионером и комитентом. Кроме того, постановка уплаты вознаграждения по договору комиссии в зависимость от воли третьего лица, а следовательно, под условие не отвечает признакам возмездных договоров, к числу которых относится договор комиссии.

4. Если покупатель производит оплату товара частичными платежами, то при отсутствии соглашения об ином комиссионер вправе удержать комиссионное вознаграждение полностью из первой поступившей ему суммы.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю о взыскании неправомерно удержанных ответчиком сумм по договору комиссии.

Между обществом и предпринимателем заключен договор комиссии, в соответствии с которым комиссионер (ответчик по делу) обязался совершать сделки купли-продажи имущества, принадлежащего комитенту (истцу), от своего имени за счет последнего. Согласно условиям договора, заключенного ответчиком с покупателем товара, оплата должна поступить тремя взносами равными долями с перерывом в три месяца. Получив первый платеж, комиссионер удержал причитающееся ему вознаграждение не пропорционально размеру данного взноса, а в полном объеме. Оставшиеся выплаты покупатель не произвел и был объявлен банкротом. Комитент, полагая, что комиссионер нарушил его интересы, поскольку комиссионное вознаграждение причитается последнему в зависимости от объема, в котором будет исполнена сделка с покупателем, обратился в суд с требованием о взыскании с комиссионера неправомерно удержанных сумм.

Суд отказал в иске, указав, что при отсутствии соглашения об ином с заключением комиссионером сделки право на комиссионное вознаграждение возникло у него в полном объеме. Нарушений, допущенных комиссионером при исполнении своих обязательств, не установлено. Таким образом, на основании статьи 997 ГК РФ право на вознаграждение могло быть осуществлено комиссионером путем удержания (зачета) причитающихся ему сумм из любых сумм, поступивших ему от третьего лица в качестве исполнения сделки.

5. Арбитражный суд не вправе по собственной инициативе уменьшать взыскиваемую в пользу комитента сумму на размер комиссионного вознаграждения, причитающегося комиссионеру.

По иску комитента к комиссионеру о взыскании сумм, полученных последним от покупателей принадлежащего первому товара, арбитражный суд вынес решение об удовлетворении иска в части, уменьшив истребуемую сумму на размер комиссионного вознаграждения, которое по условиям договора комиссии согласно статье 997 ГК РФ комиссионер вправе удержать из поступивших ему сумм.

В апелляционной жалобе комитент указал, что до возбуждения производства по данному делу комиссионер уступил свое право требования выплаты комиссионного вознаграждения третьему лицу, о чем комитенту стало известно только после принятия судом решения. Поскольку уступка права требования была действительной, комитенту пришлось бы уплатить сумму комиссионного вознаграждения дважды.

Суд апелляционной инстанции отменил решение и взыскал долг в полном объеме по следующим основаниям. Удержание комиссионером причитающихся ему сумм является правом комиссионера на совершение в одностороннем порядке сделки зачета встречных однородных требований, на что указывает ссылка на статью 410 ГК РФ, приведенная в статье 997 ГК РФ. Таким образом, поскольку комиссионер до обращения комитента в суд заявления о зачете не сделал и о зачете в процессе судебного разбирательства путем предъявления встречного иска не заявил, суд не был вправе при принятии решения о взыскании с комиссионера причитающихся комитенту сумм по собственной инициативе удерживать комиссионное вознаграждение.

Принятие судом решения о снижении размера взыскиваемой суммы могло повлечь за собой нарушение прав третьего лица или комитента в зависимости от того, была ли действительной сделка уступки. Однако указанные обстоятельства не входили в предмет доказывания по данному делу, требование о взыскании комиссионного вознаграждения не заявлялось, третье лицо (цессионарий) в процессе не участвовало.

6. Сделка, совершенная до установления отношений по договору комиссии, не может быть признана заключенной во исполнение поручения комитента.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к открытому акционерному обществу о взыскании комиссионного вознаграждения и процентов за просрочку его уплаты.

Между сторонами 10.03.2000 заключен договор комиссии, в соответствии с которым комиссионер (истец по делу) взял на себя обязательство по поручению комитента (ответчика) за вознаграждение заключить от своего имени за счет комитента контракт с иностранным покупателем на реализацию лесопродукции, принадлежащей комитенту.

В приложении N 1 к договору стороны согласовали ассортимент лесопродукции - пиловочник хвойный еловый, количество - 3000 куб. м, сроки поставки - июнь - июль 2000 г. и цену за кубометр пиловочника, которая разнится в зависимости от способа доставки лесопродукции.

Истец полагал, что выполнил свои обязательства по договору комиссии, заключив с иностранным покупателем контракт от 14.12.1999 на продажу лесопродукции, принадлежащей ответчику; ответчик уклонился от исполнения договора комиссии, отказываясь принимать заключенную сделку на свой счет.

Учитывая характер правоотношений, сложившихся между сторонами спора, истец, претендуя на взыскание в судебном порядке с ответчика комиссионного вознаграждения, должен доказать совершение по поручению комитента от своего имени и за счет комитента сделки по реализации лесопродукции, принадлежащей последнему. Таких доказательств истцом не представлено.

Кроме того, суд установил, что стороны не могли на основании пункта 2 статьи 425 ГК РФ распространить действие договора комиссии на прошлое время, поскольку в тот период никаких отношений между ними не существовало.

При названных обстоятельствах суд обоснованно отказал истцу во взыскании комиссионного вознаграждения, указав, что сделка, отвечающая признакам сделки во исполнение комиссионного поручения, совершенная по времени до заключения договора комиссии, не может быть признана исполнением договора комиссии. На этом основании комитент правомерно отказался принимать эту сделку на свой счет, уплачивать вознаграждение и покрывать расходы по исполнению комиссионного поручения.

7. В случае выдачи комиссионером аванса комитенту в счет будущих поступлений от реализации товара, принадлежащего комитенту, применяются правила ГК РФ о коммерческом кредите.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с открытого акционерного общества платы за предоставленный коммерческий кредит в виде процентов, начисленных по правилам статьи 395 ГК РФ.

Между предпринимателем и обществом заключен договор комиссии, согласно которому комиссионер (истец по делу) обязался заключить от своего имени за счет комитента (ответчика) сделки по реализации леса-пиловочника, принадлежащего последнему. По условиям договора комиссионер предоставил комитенту аванс в сумме, которую тот должен был получить в результате всех операций по реализации его продукции. Комиссионеру удалось реализовать товар комитента лишь через месяц после перечисления ему денег, а платежи третьих лиц за реализованный товар поступили на расчетный счет комиссионера спустя еще два месяца. Поскольку в силу существа договора комиссии денежное обязательство комиссионера перед комитентом возникает не ранее чем будут получены денежные средства от покупателей товара, принадлежащего комитенту, комиссионер рассматривал перечисленные комитенту суммы в виде коммерческого кредита, за который комитент обязан уплачивать плату в соответствии со статьей 823 и пунктом 1 статьи 809 ГК РФ. Встречные денежные обязательства комитента в части возврата предоставленного ему кредита и комиссионера в части передачи всей выручки, полученной от покупателей, были прекращены в соответствующем объеме в результате заявления комиссионера о зачете, которое содержалось в тексте его отчета.

Ответчик, возражая против исковых требований, указал, что в пункте 1 статьи 823 такая форма коммерческого кредитования, как перечисление комиссионером комитенту сумм в счет сделок с товаром комитента, подлежащих заключению в будущем, не определена. Таким образом, по мнению ответчика, обязанность по уплате процентов на него не возлагалась.

Суд удовлетворил иск предпринимателя, взыскав проценты за три месяца, признав, что при авансировании комитента в счет будущих поступлений средств от покупателей товара комиссионер предоставил комитенту коммерческий кредит по правилам пункта 1 статьи 823 ГК РФ и ввиду отсутствия в договоре комиссии соглашения об ином вправе начислять проценты на сумму кредита в соответствии с пунктом 1 статьи 809 ГК РФ.

В данном случае комиссионер, исполнивший обязательства надлежащим образом, не несет риска неисполнения своих обязанностей покупателями товара и в рамках договора комиссии имеет право получить плату за пользование кредитом, который предоставил комитенту.

8. Право определить, в чьих интересах комиссионером была заключена сделка покупки товара, предоставлено комиссионеру, если из обстоятельств дела не следует, что имущество было приобретено за счет определенного комитента, в частности с использованием принадлежащих ему денежных средств.

Общество с ограниченной ответственностью (комитент) обратилось в арбитражный суд с иском к закрытому акционерному обществу (комиссионеру) о признании права собственности на закупленный комиссионером товар, определенный родовыми признаками, и обязании последнего передать этот товар комитенту.

В обоснование своих требований истец ссылался на следующее: несмотря на отсутствие упоминания в тексте заключенной комиссионером сделки о том, что она совершается в интересах комитента, эта сделка полностью соответствует указаниям, которые были даны комитентом при заключении договора комиссии относительно характеристик товара и его закупочной цены. Комиссионер в нарушение своих обязанностей по договору комиссии не представил отчета об исполнении договора и не передал комитенту все полученное по сделке.

Ответчик возражал против заявленных требований, ссылаясь на правила статьи 999 ГК РФ, по смыслу которой факт заключения сделки во исполнение комиссионного поручения подтверждается, как правило, отчетом комиссионера. При отсутствии воли комиссионера на то, чтобы заключенная им сделка была признана совершенной в чужих интересах, эта сделка таковой не является.

Кроме того, ответчик указал, что заключил несколько договоров комиссии на закупку однородного товара с разными комитентами и выбор комитента, в чьих интересах была заключена спорная сделка, может принадлежать только ему. Комиссионер также не лишен возможности оставить соответствующий товар за собой, признав тем самым, что сделка заключена им за свой собственный счет.

Поскольку комиссионер прямо заявил комитенту о том, что оговоренный товар им для комитента не был закуплен и это заявление не опровергалось иными обстоятельствами дела, суд в иске отказал.

9. Обязанность по перечислению комитенту сумм, полученных от третьих лиц, возникает у комиссионера непосредственно в момент получения указанных сумм и подлежит исполнению в разумный срок, если иное не установлено договором комиссии.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с общества с ограниченной ответственностью процентов за пользование чужими денежными средствами.

Между предпринимателем (комитентом) и обществом (комиссионером) заключен договор комиссии от 28.01.1998, в соответствии с которым предприниматель передал обществу для продажи товар на общую сумму 36 272 руб. Суммы, причитающиеся комитенту, перечислялись комиссионером частями до 24.03.2000.

Истец полагал, что расчеты производились несвоевременно и со стороны ответчика имело место пользование чужими денежными средствами, поэтому тот обязан уплатить проценты в соответствии со статьей 395 ГК РФ.

Суд первой инстанции отказал в иске, руководствуясь следующим. Поскольку в главе 51 ГК РФ ("Комиссия") и в договоре комиссии от 28.01.1998 не предусмотрено иное, в силу абзаца второго пункта 2 статьи 314 ГК РФ комиссионер обязан исполнить обязательство по перечислению выручки в семидневный срок со дня предъявления комитентом требования о его исполнении. Доказательств предъявления ответчику требований об исполнении обязательства истцом не представлено. При таких обстоятельствах суд сделал вывод об отсутствии факта неправомерного пользования ответчиком чужими денежными средствами.

Суд апелляционной инстанции отменил решение и удовлетворил иск по таким основаниями. Правила статьи 999 ГК РФ являются специальными по отношению к общим правилам определения срока исполнения обязательства, установленным в статье 314 ГК РФ. Поэтому исходя из смысла статьи 999 ГК РФ от комитента не требовалось заявлять комиссионеру о необходимости перечисления ему соответствующих средств для того, чтобы можно было определить точную дату, когда комиссионер обязан исполнить свои обязательства.

В материалах дела имелись сведения о сроках поступления от третьих лиц оплаты на счет комиссионера, а также о том, в какие сроки обслуживающим банком передавались комиссионеру сведения о зачислении средств на его расчетный счет. На основании этих данных суд апелляционной инстанции указал, что обязательство по перечислению выручки комитенту комиссионер должен был исполнить на следующий день после того, как он узнал или должен был узнать о поступлении выручки.

По смыслу статьи 999 ГК РФ при отсутствии соглашения сторон об ином комиссионер обязан перечислять комитенту суммы, вырученные от продажи товара, принадлежащего последнему, по мере их поступления, а не по результатам исполнения поручения комитента в полном объеме. В постановлении суда апелляционной инстанции определен момент, с которого начиналась просрочка перечисления комиссионером сумм выручки применительно к каждому отдельному платежу, и рассчитаны проценты за пользование чужими денежными средствами.

10. Комиссионер не вправе отказать в передаче комитенту прав по сделкам с третьим лицом в случае, указанном в пункте 2 статьи 993 ГК РФ, даже при условии, что комитентом не исполнены обязанности перед комиссионером.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к закрытому акционерному обществу о передаче в судебном порядке права требования к индивидуальному предпринимателю.

Между сторонами заключен договор комиссии, по которому комиссионер (ответчик по делу) обязался совершить сделки по реализации продукции, принадлежащей комитенту (истцу). Во исполнение комиссионного поручения ответчик заключил договор купли-продажи продукции с индивидуальным предпринимателем. По отгрузочной разнарядке комиссионера комитент отгрузил продукцию покупателю. В установленный договором срок покупатель товар не оплатил, о чем комиссионер проинформировал комитента. Комитент потребовал от комиссионера уступить ему право требования к индивидуальному предпринимателю о взыскании покупной цены на основании пункта 2 статьи 993 ГК РФ. В ответ на это требование комиссионер предложил комитенту возместить понесенные им расходы и выплатить вознаграждение в соответствии с условиями договора комиссии. Комитент отказался выполнить требования комиссионера, поскольку сделка третьим лицом не была исполнена, и обратился в суд с указанным иском.

Возражая против заявленного иска, комиссионер сослался на то, что статьей 997 ГК РФ в интересах комиссионера установлено: комиссионер вправе удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента. Однако если комиссионер на основании пункта 2 статьи 993 ГК РФ будет вынужден уступить комитенту право требования к индивидуальному предпринимателю, он утратит возможность защиты собственных интересов в части причитающихся ему сумм. На этом основании ответчик полагал, что поскольку истец отказывается уплачивать ему вознаграждение и возмещать понесенные расходы, право требования не может быть переведено на комитента в судебном порядке, а иск подлежит отклонению.

Суд удовлетворил иск комитента, признав права комиссионера переходящими к комитенту в силу судебного решения, исходя из следующего. В законодательстве не закреплена возможность комиссионера получить в счет причитающихся ему сумм удовлетворение из прав требования к третьему лицу, обратив на них взыскание или реализовав иным образом. В договоре комиссии стороны также не урегулировали свои отношения на случай возникновения ситуации, сложившейся в данном деле. Таким образом, на основании действующего законодательства непогашение комитентом требований комиссионера к нему не может выступать препятствием для перевода на комитента права требования к третьему лицу в порядке применения пункта 2 статьи 993 ГК РФ. Комиссионер же вправе защищать свои права путем обращения к комитенту с самостоятельным иском.

11. Суммы санкций, которые третьи лица должны уплатить комиссионеру в связи с допущенными ими нарушениями обязательств, не признаются дополнительной выгодой и в отношениях между комиссионером и комитентом причитаются последнему, за исключением случаев, когда комиссионер несет перед комитентом ответственность за неисполнение сделки третьим лицом.

Закрытое акционерное общество (комитент) обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (комиссионеру) о взыскании договорной неустойки, которая получена комиссионером по условиям договора между комиссионером и покупателем товара, принадлежащего комитенту, ввиду просрочки его оплаты.

В качестве подтверждения своей позиции истец ссылался на статью 999 ГК РФ, согласно которой комиссионер обязан передать комитенту все полученное по сделке с третьим лицом, а также на правила пункта 2 статьи 993 ГК РФ, на основании которых при неисполнении сделки третьим лицом комитент вправе требовать передачи ему всех прав по данной сделке. По мнению комитента, в число указанных прав включаются и права на взыскание имущественных санкций. Поскольку на основании указанной нормы комитенту причитаются права на имущественные санкции, с учетом существа комиссионного обязательства ему причитаются и санкции, реально уплаченные третьим лицом.

Комиссионер возражал против заявленного требования, полагая, что комитенту должна быть передана только сумма выручки за поставленный товар и именно эта сумма подразумевается в статье 999 ГК РФ. Поскольку комитент не давал комиссионеру указаний включить в договор купли-продажи с третьим лицом условие о неустойке за просрочку оплаты, выгода от согласования данного условия причитается комиссионеру.

Установив, что неустойка уплачена комиссионеру покупателем товара, суд первой инстанции удовлетворил иск частично, взыскав на основании части второй статьи 992 ГК РФ с комиссионера половину полученной им суммы неустойки, которая расценена судом как дополнительная выгода по сделке, заключенной комиссионером.

Суд апелляционной инстанции отменил решение и удовлетворил иск в полном объеме, указав, что неустойка и иные санкции, уплачиваемые третьим лицом, не входят в понятие дополнительной выгоды по сделке с третьим лицом, подлежащей распределению между комиссионером и комитентом при отсутствии соглашения об ином в равных долях. Поскольку комиссионер действует в чужих интересах, указанные санкции должны поступить комитенту, за исключением случаев, когда комиссионер несет перед комитентом ответственность за исполнение сделки третьим лицом и может компенсировать собственные потери только за счет средств, уплачиваемых третьим лицом. Будучи с экономической точки зрения компенсацией имущественных потерь, санкции, выраженные в имущественной форме, не могут входить в понятие "дополнительная выгода", регулирование которой содержится в части второй статьи 992 ГК РФ.

12. При продаже имущества на торгах организацией, проводящей торги на основании договора комиссии, разница между начальной и итоговой ценами продажи не образует дополнительной выгоды по смыслу части второй статьи 992 ГК РФ.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к специализированной организации о передаче выручки от продажи имущества на открытых торгах.

Между обществом и организацией заключен договор, согласно которому организация (ответчик по делу) осуществляла от своего имени продажу имущества, принадлежащего обществу (истцу), на открытых торгах. В договоре установлено вознаграждение комиссионера в размере 1 процента от итоговой цены продажи. Вопрос о распределении дополнительной выгоды стороны не урегулировали. Реализовав имущество по цене, отличающейся от начальной цены торгов, ответчик при перечислении истцу выручки удержал не только сумму своего вознаграждения, но и половину суммы дополнительной выгоды, исчисленной им в виде разницы между начальной и итоговой ценами торгов.

Истец полагал, что такая разновидность комиссионной деятельности, как продажа имущества с торгов, по своей природе всегда предполагает продажу имущества по цене, выше назначенной. При этом интерес комиссионера в достаточной мере удовлетворяется получаемым им комиссионным вознаграждением, исчисляемым в зависимости от итоговой цены продажи. Таким образом, отсутствие в договоре комиссии правил о распределении дополнительной выгоды не могло означать, что следует применять диспозитивные правила части второй статьи 992 ГК РФ.

Суд удовлетворил исковое требование, указав, что правило части второй статьи 992 ГК РФ рассчитано на применение в случаях, когда заключение сделки на условиях, более выгодных по сравнению с названными комитентом, предстает как результат дополнительных усилий комиссионера. При комиссионной продаже имущества на торгах повышение назначенной цены обусловлено выбранным сторонами способом исполнения комиссионного поручения, а не действиями самого комиссионера.

13. Выплаты, произведенные комиссионером третьим лицам вследствие обнаружения недостатков в проданном товаре, относятся на счет комитента и в том случае, если к моменту обнаружения недостатков комиссионные отношения прекратились.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к открытому акционерному обществу о возмещении убытков в связи с неисполнением им своих обязательств по договору комиссии.

Между сторонами на неопределенный срок заключен договор, по которому закрытое акционерное общество (комиссионер) обязалось от своего имени реализовывать потребителям товары, принадлежащие открытому акционерному обществу (комитенту) и переданные на склад комиссионера.

Предупредив комиссионера за 30 дней, комитент отказался от его услуг. По сделкам, совершенным комиссионером до прекращения договора комиссии, комиссионер удержал из выручки согласованные с комитентом суммы вознаграждения и понесенных им расходов, перечислив остаток комитенту.

После окончания действия договора комиссии закрытое акционерное общество осуществило возврат потребителям денежных средств, уплаченных ими в период действия договора комиссии за несколько единиц бытовой техники, в которых впоследствии были обнаружены существенные недостатки, и предложило открытому акционерному обществу забрать некачественный товар и возместить комиссионеру понесенные убытки в сумме, возвращенной потребителям. Открытое акционерное общество отказалось исполнить данное требование.

Суд первой инстанции отказал в иске, сославшись на пункт 2 статьи 453 ГК РФ, согласно которому при расторжении договора обязательства сторон прекращаются. Кроме того, суд указал, что в силу пунктов 1 и 2 статьи 1003 ГК РФ возмещение комиссионеру убытков возможно лишь в том случае, когда договор комиссии заключен на определенный срок.

Суд кассационной инстанции отменил решение и удовлетворил иск, взыскав с открытого акционерного общества денежные средства в том размере, в каком состоялся их возврат потребителям. Суд указал, что согласно абзацу четвертому статьи 1000 ГК РФ комитент обязан освободить комиссионера от обязательств, принятых комиссионером на себя перед третьими лицами. В данной ситуации это правило означало, что комитент обязан передать комиссионеру бытовую технику, свободную от недостатков. Поскольку эта обязанность комитента не была исполнена, а правило пункта 2 статьи 453 ГК РФ распространяется лишь на основные обязанности сторон по договору комиссии (такие, как уплата вознаграждения и совершение сделок за чужой счет), но не на ответственность за ненадлежащее исполнение сторонами своих обязательств, комиссионер вправе требовать возмещения убытков.

Суд кассационной инстанции указал также, что правила пункта 1 статьи 1003 ГК РФ устанавливают специальное основание для взыскания убытков при отказе комитента от договора, заключенного на определенный срок, и в совокупности с правилами пункта 2 указанной статьи не исключают применения к комитенту ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств.

14. При отказе комиссионера предоставить комитенту данные о сделках, заключенных во исполнение комиссионного поручения по продаже товаров, комитент вправе требовать возмещения ему полной рыночной стоимости всех переданных комиссионеру товаров без уплаты комиссионного вознаграждения.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании стоимости переданного на реализацию товара.

Между сторонами заключен договор комиссии, по которому комиссионер (ответчик по делу) обязался совершить от своего имени за счет комитента (истца) сделки по реализации имущества, принадлежащего последнему. По истечении одного месяца после заключения договора комиссии комиссионер представил комитенту отчет, в котором указывалось, что товар продан, приводилась цена продажи за единицу товара, общая сумма выручки и сумма удержанного комиссионером вознаграждения. Комитент представил возражения по отчету, потребовав приложить к нему документы, подтверждающие факты заключения и исполнения сделок, свидетельствующие об их условиях. Комиссионер отказался представить указанные сведения и документы, полагая, что в результате получения сведений о его контрагентах комитент получит доступ к его конфиденциальной информации. Кроме того, в статье 999 ГК РФ нет требований о представлении наряду с отчетом документов, подтверждающих включенные в отчет данные.

Поскольку ответчик не представил доказательств исполнения им договора комиссии и отчет комиссионера таким доказательством суд не признал, заявленный иск удовлетворен в полном объеме. Ответчик не представил доказательств наличия у него нереализованных остатков товара истца, поэтому при данных обстоятельствах комиссионный товар признан утраченным и на основании пункта 1 статьи 998 ГК РФ с ответчика взыскана полная рыночная стоимость всех находившихся у него товаров.

15. Непринятие комиссионером мер по защите интересов комитента при неисполнении сделки третьим лицом не может служить основанием для привлечения комиссионера к ответственности на основании пункта 1 статьи 993 ГК РФ. В зависимости от условий договора комиссии подобное бездействие комиссионера может порождать его обязанность по возмещению убытков, вызванных ненадлежащим исполнением принятых на себя обязательств.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю о взыскании части выручки по договору комиссии, не поступившей от третьего лица (покупателя).

Между обществом и предпринимателем заключен договор комиссии, согласно которому комиссионер (ответчик по делу) реализовал товар, принадлежащий комитенту (истцу). Комиссионер обязался обеспечить своевременное получение платежей, предъявлять счета заказчику на основании полученных от комитента отгрузочных документов и отстаивать интересы последнего в случае возникновения разногласий и споров. Поскольку оплата за отгруженный товар поступила не в полном объеме, комитент считал, что указанные обязанности комиссионера являются неисполненными и он обязан возместить недостающие суммы на основании пункта 1 статьи 993 ГК РФ.

Комиссионер возражал против предъявленных требований, указав, что он заявил соответствующее требование покупателю и готов передать комитенту права по сделке с покупателем в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 993 ГК РФ.

Суд принял обоснованное решение от отказе в иске, сославшись на то, что в силу закона (пункт 1 статьи 993 ГК РФ) комиссионер отвечает за неисполнение покупателем товара (третьим лицом) обязанностей по договору только в двух случаях - при принятии на себя ручательства за исполнение сделки третьим лицом и при непроявлении должной осмотрительности при выборе третьего лица. При этом непроявление необходимой осмотрительности при выборе контрагента относится к моменту заключения с ним сделки и не может толковаться расширительно. По данному делу наличия какого-либо из указанных двух оснований не было доказано.

Вместе с тем комитент не лишен возможности потребовать возмещения комиссионером убытков, возникших у комитента вследствие ненадлежащего исполнения комиссионером иных обязательств по договору комиссии.

16. Ручательство комиссионера за исполнение сделки третьим лицом не является разновидностью поручительства; к ручательству не могут применяться сроки, установленные пунктом 4 статьи 367 ГК РФ.

Индивидуальный предприниматель (комитент) обратился в арбитражный суд с иском к закрытому акционерному обществу (комиссионеру) и обществу с ограниченной ответственностью (покупателю) о взыскании долга за поставленный товар солидарно с обоих ответчиков.

В договоре комиссии закреплено условие о ручательстве комиссионера за исполнение сделки третьим лицом, с которым комиссионер заключит сделку.

Во исполнение договора комиссии состоялся договор купли-продажи нефтепродуктов, принадлежащих комитенту, по условиям которого комиссионер поставил покупателю нефтепродукты, а покупатель обязался их оплатить по истечении 30 дней с момента отгрузки. Неоплата товара в согласованный срок послужила основанием для предъявления иска.

Комиссионер возражал против иска, ссылаясь на пункт 4 статьи 367 ГК РФ, поскольку срок действия делькредере в договоре не установлен, а настоящий иск заявлен по истечении года со дня наступления срока исполнения обязательства, обеспеченного ручательством комиссионера. По мнению комиссионера, ручательство за исполнение сделки третьим лицом является разновидностью поручительства, что означает необходимость руководствоваться правилами, предусмотренными ГК РФ для данного способа обеспечения исполнения обязательств.

Суд удовлетворил требования комитента и взыскал сумму долга с комиссионера, указав, что правила о поручительстве не применяются в случае ручательства комиссионера за своего контрагента (покупателя) ввиду отсутствия прямого указания закона на это, а также по причине различия в природе отношений, возникающих при поручительстве и делькредере. В последнем случае комиссионер является единственным должником комитента, обязанным произвести исполнение договора в полном объеме, что вытекает из пункта 1 статьи 993 ГК РФ.

17. На основании пункта 1 статьи 993 ГК РФ бремя доказывания непроявления комиссионером необходимой осмотрительности при выборе контрагента возлагается на комитента.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к индивидуальному предпринимателю, требуя в неуплаченной части цену за товар, поставленный третьему лицу (покупателю).

Согласно заключенному между обществом и предпринимателем договору комиссии комиссионер (ответчик по делу) обязался реализовать от своего имени за счет комитента (истца) товар, принадлежащий комитенту. По сделке, заключенной комиссионером с покупателем, последний осуществил ряд частичных платежей непосредственно на расчетный счет комитента, сообщенный покупателю комиссионером. Впоследствии покупатель приостановил платежи, что явилось основанием для обращения комитента в суд с иском к комиссионеру на основании пункта 1 статьи 993 ГК РФ, поскольку комитент полагал, что комиссионер не проявил необходимой осмотрительности в выборе покупателя.

Суд отказал в удовлетворении иска, указав, что по общему правилу комиссионер не несет ответственности за неисполнение сделки третьим лицом. Из формулировки пункта 1 статьи 993 ГК РФ следует, что бремя доказывания наличия одного из обстоятельств, указанных в данной норме в качестве исключений, возлагается на заинтересованное лицо, то есть на комитента. Обосновать свое требование в данном деле комитент не смог.

В другом деле со ссылкой на пункт 1 статьи 993 ГК РФ комитент доказывал непроявление комиссионером необходимой осмотрительности в выборе иностранного покупателя, что выражалось в ненадлежащей проверке комиссионером финансового состояния данной фирмы, при этом доказательства обратного комиссионер не представил. Кроме того, комиссионер не обеспечил исполнения контракта покупателем путем согласования условия о 100-процентной предоплате либо при помощи других мер: залога, поручительства, банковской гарантии, страхования.

Комиссионер возражал против иска, указав, что с данным покупателем уже неоднократно заключались сделки во исполнение комиссионного поручения, исполнявшиеся своевременно. Условия каждой из этих сделок, включая ту, по которой предъявлен настоящий иск, согласовывались с комитентом.

В части отсутствия специального способа обеспечения исполнения покупателем своих обязательств ответчик полагал, что использование любого из способов не являлось обычным в практике исполнения поручений комитента и могло привести как к снижению продажной цены, так и к затягиванию процесса заключения сделки, что также не соответствовало интересам последнего.

Суд отказал в иске, согласившись с доводами ответчика и справедливо указав на следующее. Знание комитентом лица, с которым предполагается заключить договор во исполнение комиссионного поручения, и одобрение им этого лица снимает с комиссионера ответственность за его ненадлежащий выбор. Из обстоятельств данного дела (с учетом прежних отношений сторон) следовало, что комитент молчаливо одобрил выбор контрагента, сделанный комиссионером. Доказательств того, что комиссионеру были известны дополнительные обстоятельства, на основании которых следовало воздержаться от сделки с соответствующим контрагентом, комитент не представил.

18. Если комиссионер отвечает за третье лицо и на этом основании исполнит в пользу комитента сделку, заключенную с третьим лицом, комитент не может отказаться от уплаты комиссионного вознаграждения.

Индивидуальный предприниматель (комиссионер) обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (комитенту) о взыскании комиссионного вознаграждения.

Во исполнение договора комиссии комиссионером заключен договор купли-продажи с покупателем, который, однако, нарушил обязательства по оплате. Поскольку комиссионер нарушил свою обязанность надлежащим образом осуществить выбор контрагента, установленную в пункте 1 статьи 993 ГК РФ, по иску комитента решением суда по другому делу комиссионер (ответчик по указанному делу) привлечен к ответственности за исполнение заключенного договора купли-продажи путем взыскания с него не поступившей от покупателя суммы оплаты.

Исполняя данное решение суда, комиссионер перечислил комитенту необходимую сумму и счел, что ему причитается вознаграждение по заключенной им сделке.

Возражая против иска, ответчик полагал, что комиссионер исполнил свои обязательства ненадлежащим образом и комиссионное вознаграждение выплате не подлежит.

Суд удовлетворил иск, указав, что комиссионер понес ответственность за третье лицо и тем самым устранил последствия допущенных им нарушений при выборе данного лица. Поскольку сделка во исполнение комиссионного поручения заключена, комиссионное поручение признается исполненным и комиссионеру причитается установленное договором вознаграждение.

19. Обращение взыскания по собственным долгам комиссионера на требование, которое принадлежит комиссионеру по сделке, заключенной во исполнение договора комиссии, дает комитенту право требовать возмещения причиненных ему убытков.

Общество с ограниченной ответственностью (комитент) обратилось в арбитражный суд с иском к унитарному предприятию (комиссионеру) о возмещении убытков, связанных с обращением по собственным долгам комиссионера взыскания на требование к покупателю принадлежащего комитенту товара.

Действуя на основании договора комиссии с истцом, ответчик получил право требования по сделке с покупателем товара, в которой последнему была предоставлена отсрочка платежа. Еще до наступления срока платежа по указанной сделке на право требования комиссионера (ответчика) к покупателю было обращено взыскание по долгу ответчика перед банком по возврату кредита.

Истец требовал возмещения убытков в размере не полученной от покупателя выручки за вычетом комиссионного вознаграждения ответчика. Ответчик возражал против требования в таком объеме, указывая, что до наступления срока платежа по обязательству покупателя последний стал фактически несостоятельным и произвел платеж приобретателю права на торгах лишь в размере 25 процентов от номинальной стоимости права.

Суд удовлетворил иск частично, взыскав на основании пункта 1 статьи 393 ГК РФ с ответчика убытки в размере выручки, полученной от реализации права требования на торгах. Суд признал, что комиссионер нарушил свои договорные обязательства, поскольку допустил обращение взыскания по собственным долгам на право требования, которое подлежало передаче комитенту на основании пункта 2 статьи 993 ГК РФ.

20. При применении реституции обязанность по возврату всего полученного по сделке возникает у стороны в сделке.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о применении последствий недействительности заключенного между ними договора купли-продажи, в котором предприниматель выступал продавцом.

Ответчик возражал против требований истца, указывая, что является комиссионером и, исполняя свои обязанности по договору комиссии, все полученное по недействительной сделке передал закрытому акционерному обществу (комитенту).

Суд первой инстанции привлек с согласия истца закрытое акционерное общество в качестве второго ответчика и вынес решение об удовлетворении иска за счет последнего.

По жалобе истца, не согласного с принятым решением, суд апелляционной инстанции отменил решение и удовлетворил иск в полном объеме за счет первого ответчика - общества с ограниченной ответственностью. Поскольку имущество в натуре передать данный ответчик не мог, с него взыскана полная стоимость переданного имущества. Суд апелляционной инстанции установил, что судом первой инстанции неправильно применена норма пункта 2 статьи 167 ГК РФ, согласно которой обязанность по возврату полученного несет только сторона сделки, но не иное лицо, даже если ему передается экономический результат данной сделки. Поскольку комиссионер согласно пункту 1 статьи 990 ГК РФ совершает сделки с третьими лицами от своего имени, стороной по таким сделкам является лишь комиссионер и у контрагента не возникает требований к комитенту, связанных с применением последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции.

Вместе с тем защита прав лица, из обладания которого имущество выбыло по недействительной сделке, может осуществляться также иными способами, предусмотренными гражданским законодательством, в том числе путем предъявления иска к третьему по отношению к сторонам сделки лицу, получившему выгоду или имущество в натуре.

21. Иск комитента об исключении из описи отдельных вещей, определенных родовыми признаками, которые были арестованы у комиссионера, не подлежит удовлетворению, если комиссионер не обеспечил их индивидуализацию, в том числе путем хранения отдельно от иных аналогичных вещей самого комиссионера и других лиц, и по этой причине комитент не смог доказать свое право собственности на эти вещи.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд к закрытому акционерному обществу и обществу с ограниченной ответственностью с иском об исключении имущества из описи.

Между предпринимателем и закрытым акционерным обществом был заключен договор комиссии, согласно которому последнее приняло на свой склад бытовую технику, принадлежащую первому, и обязалось совершить от своего имени за счет предпринимателя сделки по реализации указанного товара.

По иску общества с ограниченной ответственностью к закрытому акционерному обществу по другому делу судом принято решение о взыскании суммы долга по заключенному между ними договору займа. В процессе исполнения решения судебный пристав-исполнитель наложил арест на все имущество, находящееся на складе закрытого акционерного общества, в том числе на бытовую технику.

В заявленном требовании исключить указанное имущество из описи предприниматель ссылался на положения пункта 1 статьи 996 ГК РФ, согласно которым вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью последнего.

В возражении на иск общество с ограниченной ответственностью указало, что предметом комиссии являлись вещи, определенные родовыми признаками. В соответствии с природой права собственности его установление возможно только в отношении вещей, индивидуализированных тем или иным образом. Поскольку на складе комиссионера находилось больше единиц бытовой техники, чем комитент передал своему комиссионеру, и комиссионер не осуществлял хранение имущества комитента таким образом, чтобы была обеспечена индивидуализация соответствующих вещей и существовала возможность установить, на какие единицы бытовой техники сохраняется право собственности комитента, в иске об исключении имущества из описи следовало отказать.

Суд отказал в иске, согласившись с доводами взыскателя и указав, что истцом не доказано право собственности на то имущество, которое он просил исключить из описи. Кроме того, материалами дела не подтверждено возникновение доли истца в праве общей долевой собственности на весь объем бытовой техники, что не позволяет выделить в натуре принадлежащую ему часть товара и освободить ее от взыскания.

22. Предметом договора комиссии не может являться получение задолженности, однако заключенный договор с таким предметом не должен автоматически признаваться недействительным.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к некоммерческому партнерству о признании недействительным договора комиссии и применении последствий его недействительности.

Между обществом и партнерством заключен договор комиссии, согласно которому последнее (ответчик по делу) обязалось от своего имени предъявить ко взысканию право требования, принадлежащее обществу (истцу) по отношению к третьему лицу по договору энергоснабжения, и передать обществу полученную сумму за вычетом комиссионного вознаграждения.

В обоснование требований истец сослался на то обстоятельство, что договор комиссии является притворной сделкой и фактически между сторонами заключен договор купли-продажи имущественного права, в котором обязанность по оплате данного права поставлена в зависимость от наступления определенного условия (платежа от третьего лица).

Суд первой инстанции удовлетворил иск и, признавая договор комиссии недействительным, сослался на то, что согласно пункту 1 статьи 990 ГК РФ предметом договора комиссии могут быть только сделки, но не иные юридические действия, к числу которых относится получение задолженности. Таким образом, стороны заключили договор, не отвечающий признакам договора комиссии.

Суд кассационной инстанции отменил решение и направил дело на новое рассмотрение, указав, что отсутствие у заключенного сторонами договора признаков договора комиссии не может означать автоматическую недействительность данного договора. При новом рассмотрении спора суду следует определить правовую природу данного договора, в том числе имея в виду возможность заключения не поименованных в гражданском законодательстве договоров.

23. Сделка продажи недвижимого имущества, заключенная комиссионером во исполнение поручения комитента, не может быть самостоятельно исполнена комиссионером ввиду специфики правового режима недвижимости.

Общество с ограниченной ответственностью (комитент) обратилось в арбитражный суд с иском об оспаривании права собственности закрытого акционерного общества (покупателя) на нежилое помещение.

Между истцом и индивидуальным предпринимателем (комиссионером) заключен договор комиссии, согласно которому комиссионер обязался заключить сделку по реализации нежилого помещения. Во исполнение договора комиссии предприниматель заключил договор купли-продажи с ответчиком, после чего комиссионер и покупатель обратились в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, с заявлениями о государственной регистрации права собственности покупателя на нежилое помещение, приложив к заявлению договоры комиссии и купли-продажи, а также иные необходимые документы. Регистрация перехода права состоялась на основании представленных ими документов в соответствии с пунктом 1 статьи 16 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Истец полагал, что комиссионер нарушил его интересы, продав имущество по цене, ниже той, которая сложилась на рынке к моменту совершения сделки купли-продажи. Кроме того, в результате заключения договора комиссии комиссионер не стал правообладателем и, следовательно, не мог от своего имени давать учреждению юстиции по регистрации права распоряжение о перерегистрации права собственности комитента на нового приобретателя.

Суд удовлетворил иск, признав, что право собственности на нежилое помещение к приобретателю не перешло. При этом в результате системного толкования правил пункта 1 статьи 16 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" суд установил, что в качестве стороны договора, обладающей правом обращаться за государственной регистрацией перехода прав, не может рассматриваться комиссионер, не являющийся собственником.

Особенность договора комиссии в отношении недвижимого имущества определяется спецификой правового режима такого имущества. Поскольку на основании пункта 1 статьи 996 ГК РФ право собственности переходит непосредственно от комитента к третьему лицу (покупателю) или от третьего лица (продавца) к комитенту, с заявлениями о государственной регистрации перехода прав могут обращаться лишь указанные лица, но не комиссионер.